Как, черт возьми, они узнали о том, где мы будем проезжать?
Адреналин в крови зашкаливал, и если бы в моей машине не сидела Анабель, наверное, я бы, как обычно, рискнул всем. И жизнью, и положением, уничтожил бы всех на месте, но сейчас важнее было убраться отсюда. Обеспечить Анабель безопасность. Я еще раз выстрелил, высунув руку в окно, и вдавил газ в пол.
Машина, взвизгнув шинами, оставила на асфальте черные полосы и рванула вперед. Вслед донеслась целая очередь выстрелов, я упорно давил на газ, унося нас подальше от кошмара наяву.
Буквально за поворотом все стихло. Значит, целью было запугать, а не убить.
Я сбавил скорость, повернулся к Анабель. Она крупно дрожала, обхватив себя руками. Ее взгляд устремился в пустоту, кажется, девушка не до конца понимала, что произошло. Признаться честно, я и сам не понимал.
Анабель медленно опустила руки к животу, дыхание стало чаще, взгляд забегал.
– Ты в порядке? – тихо спросил я, Анабель лихорадочно повернулась, вцепилась пальцами в ткань моего пиджака на предплечье, сжала губы в тонкую линию. Нехорошее предчувствие закралось внутрь, когда ее и так огромные глаза стали еще больше.
– Кажется, я рожаю, – произнесла она, подавшись вперед.
– Разве еще не рано?
Наверное, мы все еще не отошли от шока. Анабель перевела взгляд вниз, на ноги, затем скривилась, а я заметил мокрое пятно на ее джинсах и небольшие разводы крови.
Черт, кровь – это ведь всегда очень плохо, да?
Никогда в жизни я не чувствовал себя таким тупым.
– Хорхе, я рожаю! – крикнула она, опустив ладони на живот. Я поехал быстрее, и, кажется, в этот момент адреналина в крови стало намного больше, чем во время перестрелки. К ним я хотя бы привык.
– Если честно, Анабель, ты выбрала самого ужасного доктора для того, чтобы рожать. Я ведь упаду в обморок, как только увижу. – Я неопределенно повел рукой, даже не зная, что имел в виду. Ладони дрожали, а я молился всем возможным богам о том, чтобы успеть доехать до больницы. Наверное, если бы что-то случилось с ней или с ребенком, я не смог бы себе простить. Это ведь моя вина. Я не заметил засады, я не заметил очевидного и подверг ее риску. Девушку, которая никак не относилась к моему миру, которая попала в него случайно и совсем не знала, как прятаться от пуль и переживать за свою жизнь.
Анабель тяжело дышала, каждый ее вздох казался отсчетом до неминуемого конца. Моего конца. Я давил на газ, чувствуя себя ненормальным. Страх крепко держал за горло, не желая отпускать. Он так прочно обосновался в моем теле, что дрожь уже стала привычным состоянием.
Я переводил взгляд с Аны на дорогу и обратно, пытаясь объезжать места, в которых тоже могли случиться неожиданности, из-за этого путь стал почти в два раза длиннее.
– Только, пожалуйста, не рожай в машине, здесь же совсем ничего стерильного.
– Я была бы рада, если бы ты сказал это ребенку, который решил вылезти из меня, – отбрыкнулась она, с силой сжав ручку на двери. – Я не смогу засунуть его обратно ради твоего спокойствия, уж прости.
– Ради моего спокойствия лучше бы мы остались дома, – проворчал я, останавливая машину на парковке. Анабель серьезно посмотрела на меня, затем тихо застонала и открыла дверь.
Я выпрыгнул из машины, обогнул ее и оказался у Анабель, поддерживая под локоть.
– Ненавижу то, что уже второй раз за день я унижаюсь перед тобой, – проговорила девушка, но, пошатнувшись, все же взялась за мою руку.
– Нет ничего унизительного в этом, – отозвался я, помогая ей идти. Анабель с трудом переставляла ноги, иногда останавливалась и делала глубокий вдох. Аккуратные черты лица искажались от боли. Только утром она переживала о том, что проходит это все не со своим мужем, переживала, что будет плохой матерью, а сейчас все ее страхи становились реальностью. И рядом снова не было никого. Только я. Самая худшая для этого компания.
Мы зашли внутрь, Анабель тяжело дышала, став еще бледнее. Я был уверен, что еще немного, и она просто упадет.
Боже. Мне будто отключили мозг.
Почти сразу же вокруг нас создалась суматоха, несколько медсестер оказалось рядом. Анабель что-то тихо говорила одной из них, другая косилась на меня слишком подозрительно, будто это я рожал. Хотя, наверное, даже при всей своей бледности Анабель выглядела намного увереннее, чем я. И откуда у нее столько спокойствия? Меня одного волновала рожающая на два месяца раньше срока девушка?
– Папочка, успокойтесь, она в хороших руках. – Я даже не сразу понял, что медсестра обращалась ко мне. Папочка? Какой я, к черту, папочка?