Глава 2
Анабель
Солнце клонилось к закату, пока я всматривалась в последние светлые лучи, держа руки сцепленными на животе. Что ждало меня дальше? За пределами старой маленькой квартирки, что осталась от человека, к которому я чувствовала что-то похожее на любовь и от которого ждала ребенка.
Мы с Луизой так и не узнали пол малыша. Прошло почти три месяца с тех пор, а я все еще не представляла, кто жил внутри меня. Наверное, так и проявлялся человеческий страх. Я боялась. Боялась не стать хорошей матерью, повторить судьбу своих родителей или родителей Генри, боялась причинить боль, так и не понять, что и как делать. Справляться со всем придется одной. Как однажды сказала Лу, Генри не явится волшебным спасителем, не поможет, не защитит.
Иногда мне казалось, что где-то в прошлом я сделала неправильный выбор. А потом понимала – вряд ли. Другой жизни я даже не могла представить. Просто не умела по-другому жить.
Лу заедет за мной ближе к восьми, я слишком долго и слезно упрашивала ее сходить со мной в ночной клуб. Да, почти на седьмом месяце беременности мне захотелось заглушить мысли музыкой. Хотя, по правде сказать, мне просто было нужно выбраться из квартиры, стены которой начали душить. До боли под ребрами хотелось исчезнуть, сбежать, сделать хоть что-то, чтобы не ощущать себя вечно скорбящей вдовой, отпустить, может быть, жить дальше.
Наверное, я бы так и простояла около окна до самого ее приезда – в привычном бежевом кардигане, который, кажется, не снимала никогда, в потертых старых джинсах и белых кедах, на все случаи жизни, как говорил Генри. Но малыш неожиданно толкнулся в животе, напоминая о том, ради чего я теперь жила.
Я не смогла стать хорошей дочерью, раз от меня отказались. Я не смогла стать хорошей женой, раз мой муж так и не смог меня полюбить и умер, когда рядом была его первая любовь. Так может, мне удастся стать хорошей матерью для одного-единственного существа.
Солнце скрылось за горизонтом, полностью растаяв в темно-синей пучине неба. Я сдвинулась с места, прикрыв глаза. Крошечный, как на ладони, город зажегся пересветом маленьких огоньков. Где-то там, внизу, кипела ночная жизнь. Там грабили и убивали, любили, ценили каждый миг жизни, проклинали судьбу и Бога, умирали, а потом находили силы жить дальше. Наверное, и я когда-нибудь их найду.
В полной тишине раздалась навязчивая трель дверного звонка. Я глянула на время. Только половина седьмого. Признаться, не хотелось открывать. Так же, как и идти куда-то. Но я знала, что нужно это сделать. Выйти из дома и оставить свои страхи в этой темной гостиной.
В коридоре пришлось включить свет, который показался слишком ярким для этого времени суток, я открыла дверь. На пороге замерла такая же яркая, как лампочка или солнечный свет, Луиза. При виде ее улыбки всегда хотелось улыбнуться в ответ. Иногда я даже думала, что из Лу мама вышла бы куда лучше, чем из меня. Но раз за разом я прогоняла эти мысли, понимая, что она моя единственная поддержка. Даже в таких безумных идеях, как сегодняшняя. Кто бы еще согласился пойти в клуб с беременной подругой?
– Ты умеешь удивлять, – саркастично проговорила девушка, заключая меня в объятия, а затем, немного присев, погладила мой живот. – Привет, мой любимый и славный малыш, скучал по мне? Надеюсь, ты не слишком издеваешься над мамой, да? – Обычно в такие моменты голос Луизы становился на пару тонов выше, даже ударяя по слуху, но почему-то это не раздражало. Я смутилась, чувствуя, как щеки немного загорелись.
– Это самый спокойный ребенок из всех существующих, – усмехнулась я.
– До поры до времени, – ответила Лу, выпрямляясь и возвращая в голос привычные уверенные нотки. – Почему ты до сих пор не готова?
– Я пойду так.
– Нет уж, – хмыкнула она, по-хозяйски войдя в квартиру. – Ты никуда не выбиралась очень давно, нельзя выходить в свет в той одежде, в которой спишь.
– Лу, не все должны блистать, излучая женскую энергию во все стороны.
– Не все, – согласилась она. – Но сегодня особенный день, а значит, мы наденем на тебя новые джинсы и толстовку на три размера больше. – Я коротко улыбнулась в ответ, радуясь, что Луиза не попыталась нарядить меня в ненавистные для меня платья и юбки.
Девушка легко подтолкнула меня в глубь комнаты, закрыла дверь на два замка – эта привычка появилась после того, как в ее квартиру залезли, и теперь только так Луиза могла чувствовать себя в относительной безопасности, если охраны не оказывалось рядом.
Мне было жаль, что ей пришлось пережить столько дерьма. Хотя не только Лу. Всех нас. Детей без детства, с жизнью, облаченной в страхи, кошмары и кровь, как в конфетную обертку. И здесь даже не знаешь, что лучше – жить без родителей совсем или с такими, какие были у Луизы или Аарона.