Выбрать главу

- Каи, как у вас вообще работает валюта? - Дерья невольно говорил тише. Казалось, что они находились здесь незаконно.

- Как и наверху, но со своими поправками.

- Люди получают... ДР, что это?

- Драхма. Так называлась древнегреческая валюта... вроде бы. Гектор рассказывал, что название для валюты Атлантиды брали из древнейшей истории. Я... я сам не изучал эту тему. - Каи неловко вильнул плечом.

- Драхмами расплачивались древние греки. Миф об Атлантиде зародился тоже в их времена. - Дерья отошел от одного ларька и тут же подошел к другому. Здесь можно было заказать суп. - Так люди здесь так же работают и получают деньги?

- Да, Драхмы зачисляются на их виртуальный счет за часы проведенные на работе, а после они тратят их внутри Атлантиды, обмениваясь между собой на товары или услуги.

- На какой именно работе?

- Приток денег населения Атлантиды есть лишь от государства. От Архонтов. То есть валюта попадает к людям лишь через госработников, а это ученые, медики, простые рабочие... - Каи задумчиво почесал висок. - Люди, что не хотят или не могут работать непосредственно на Атлантиду занимаются обслуживанием других граждан. Повышают уровень и разнообразие их жизни. Например, кто-то вот открыл ларек.

- Закупает он еду у государства, верно?

- Тут есть и частные сектора, отведенные для частных ферм. Они также функционируют за счет обмена Драхмы.

- Драхма есть только в цифровом виде?

- Да. Люди оплачивают товары, поднося терминалы к чипу на ключице.

- Получается, что сами Архонты имеют ее неограниченный запас?

- Да, технически, Драхма это лишь условность для граждан, живущих здесь. Какой-то настоящей ценности она не имеет.

- Почему бы тогда просто не давать людям кров и еду за работу?

- Я... я думаю может дело в стимуляции людей работать. А может так просто удобнее. Право, я знаю все это лишь со слов Гектора.

- Тебе то не приходится задумываться об этом, верно?

- Верно, я не экономист. На моем счету нет ни единой Драхмы, но купить я могу все что пожелаю. Мой чип просто сгенерирует нужное количество валюты в момент оплаты. Такой карт-бланш есть не у многих, но, как ты наверняка понял, у меня все равно нет возможности им воспользоваться. - Каи улыбнулся и пошел дальше, увлекая за собой Дерью. - Помню, мы уже обсуждали деньги там, наверху.

- Да... - Дерья тоже улыбнулся. В Пике Нотоса они с Каи были в совершенно разных финансовых положениях.

Они прошли дальше. Множество аккуратных коробок с высокими крыльцами сменили зеленое пространство парка. Светло-серые коробки были изрешечены высокими узкими окнами, в некоторых из них горел свет. Они были похожи на мерцающие царапины. Возле входов были натыканы кусты и маленькие деревья, стояли массивные почтовые ящики, а некоторые коробки были украшены невысокими скульптурами. Вероятно, сейчас они проходят один из жилых секторов. Каи шел все дальше, кажется, немного ускоряясь.

Спустя примерно двадцать минут они оказались в огромной стеклянной трубе. Она соединяла один корпус Атлантиды с другим. Они шли по стальному мосту, что был подвешен ровно посередине. Вверху, внизу и по бокам - стеклянные стены их аквариума. Тихий лязг шагов охотно отскакивал от скругленного пространства. Дерья никак не мог убрать руки от перил, казалось, что мостик вот-вот накрениться и они соскользнут вниз. Тут не было кромешной тьмы, но все окружение вокруг как-будто бы окрасилось в единые оттенки и слилось в единое панно. Вдруг Каи остановился.

- Пришли. - Он сел на край моста.

Дерья неохотно поднял взгляд от пола и невольно ахнул.

Сияющее дно океана было заполнено осколками старого мегаполиса, они поросли черным мхом. Повсюду сновали мелкие рыбешки, они слабо сияли толи отражая тот малый свет звезд, что проникал сюда, толи по природе своей. Вдалеке, величественной мутной тенью, плавно изгибаясь, парили в толще воды киты. Дерья, по прежнему цепляясь руками за перила, опустился и сел рядом с Каи на край мостика.

- Красиво, правда? - Стайка рыб пробежала мимо с огромной скоростью, едва не врезавшись в стекло. От их полета зашевелилась морская растительность, на мгновение она прильнула к стеклу, становясь при этом совсем черной.