Притомившись, я вышла в светелку и, встряхнув стул от пыли, уселась за небольшой деревянный стол. В центре стола в неожиданно изящной вазочке тонкого стекла стояли совершенно высохшие скелетики цветов. Вот правильно поняла – богатые для села, в простом доме глиняную чашку разве что найдешь, да и цветы ставить не принято. Здесь мне искать больше нечего.
К следующей избе я подошла не таясь: предчувствие подсказывало, что сейчас никто на меня не нападет и не схватит, и я полностью ему доверилась. Но и там была та же история: пыль, спящие люди, сгнившая еда. Я досадливо поморщилась, разглядывая ссохшийся в сухарь пирог на белом парадном блюде. Отчего эти тоже спят одетыми?
В третьем доме спящие обнаружились на кухне. Мужчина, женщина и ребенок спали, положив головы на сложенные на столе руки. Недопитый чай в красивых кружках высох темным пятном. Я вздохнула, закрывая за собой дверь. Эти тоже кого-то ждали, кружек было четыре. Что-то кольнуло меня, но я, как ни старалась, не поняла, с чем связано предчувствие.
В десятой по счету избе я раздраженно плюнула под ноги и выругалась: нещадно хотелось есть, пить, прилечь, оказаться подальше отсюда.
Тут, будто в ответ на мой плевок, где-то под полом что-то тихо скрипнуло. Я, за день отвыкшая от посторонних звуков, тут же рухнула на колени, прижавшись ухом к щели в полу, но звук не повторился.
― Кто здесь?
Ворон. Рия
― Кто здесь?
В полной тишине, где даже стук моего сердца отдавался боем ничуть не хуже колокольного, вопрос прозвучал неожиданно гулко и глухо. Во вновь опустившемся безмолвии я различала только собственное дыхание. Ну, нет. Так дело не пойдет.
Решительно поднявшись с колен, я пробежалась взглядом по комнате: пыль, брошенные вещи, глиняный кувшин и две берестяные ложки на столе. Странное сочетание, но другой посуды не видно, как и остатков бурного приготовления пищи, словно на какой-то праздник.
На пыльном полу ни одного отпечатка, помимо моих, ничего подозрительного, однако шуршал ведь кто-то внизу. Быть может, мышь?
Эта изба была победнее. В таких на печи непременно лежит матрас, тут же его нет, хотя место ничем не заставлено. Прищурившись, я с усмешкой присмотрелась к потрепанному тонкому половичку, который застилал, однако, половину кухни. Не заговорен, а пыли нет – как так? Одним движением отогнув угол в сторону, легонько постучала по откидной крышке подвала:
― Эй, хозяева, пустите путника хоть горло промочить.
Надо же, подвал прямо в избе. Интересно, чем они только думали, когда такое делали – все же изба не дом, да и река не так далеко. А ну как поднялись бы воды и затопило бы все. Ан нет, выходит, хорошо сделано.
― Мы гостей не ждем, ― неожиданно бодро ответили мне снизу. ― А коли пришла, окаянная, кровушки нашей испить, так попробуй сама войти!
Я и попробовала. Откинула крышку люка, свесила ноги вниз и неловким кулем свалилась прямо на голову коренастому мужичонке.
― Здравы будьте, хозяева, ― расплылась в улыбке, сползая с него на пол. ― А чего это у вас тут происходит?
Я уж ждала, что все будет по закону жанра: немая сцена, допрос с пристрастием, долгие извинения, но меня сразу признала хозяйка.
― Да это ж дочка купца, что коврами торгует, Рийка, ― всплеснула руками худенькая женщина. Я решила не обижаться на столь пренебрежительное обращение. Впрочем, она довольно быстро исправилась: ― А ты какими судьбами здесь, сударыня? Мы и не ждали, что кто-то приедет.
― Да вот, ― я проводила взглядом хмурого мужичонку, который по хлипкой лесенке полез исправлять учиненный мной беспорядок. ― Ехали мимо, дай, думаю, загляну, может, продадим чего. А у вас какие-то страшные дела творятся.
Случилось все месяц назад, может, больше. В один из августовских дней, которые особенно тяжело переносить из-за духоты, разразилась, наконец, гроза, да такая сильная, что молния прямо в землю била. И страшно было, и хорошо – земле воды напиться. Да такой жуткий был ливень, что и дорогу размыло. Так и вышло, что в их небольшое село заехала карета. Черная, колеса какие-то необыкновенные, на магии, должно быть, потому что ход плавный да земля не налипает. Словом, сбалансировано все идеально. Резьба, опять же, профессиональная, сразу видно, что делал мастер своего дела, не то что наш местный плотник…