Варвара видела, как они подошли к парню, и услышала команду:
— Хенде хох!
Ванюша медленно поднял руки. Повернул побелевшее лицо к Варваре. Она уловила его взгляд, в ужасе прижала руки к груди.
Вдруг Ванюша резко выбросил правую ногу вперед и ударил ближайшего солдата по коленям. Тот упал. Ванюша рванулся в сторону, но второй солдат успел ударить его прикладом автомата по лицу. Ванюша пошатнулся и закрыл лицо руками. По варежке растеклось кровавое пятно. Солдаты заломили ему руки за спину и повели. Следом побрел Крашке, ступая по розовым пятнышкам крови на снегу и бормоча, как безумный:
— Сигарет… сигарет… сигарет…
Люди молча смотрели им вслед.
А в это время захмелевший Козич все жаловался Василию Демьяновичу на злую свою судьбу. И в жалобах его была доля правды.
После неудачного «болотного марша» и исчезновения Петруся Вайнер так кричал на Козича, что тот от страха потерял сознание. Может быть, только это и спасло Козича от верной смерти. С тех пор он старался не попадаться на глаза ни Вайнеру, ни Штумму. Все ждал случая услужить, оправдаться. Но случай не представлялся. И все эти дни, недели, месяцы Козичу казалось, что вот сейчас за ним придут и поведут его. По ночам он задыхался, будто уже стягивалась на его шее неумолимая петля.
Хмель быстро ударил в голову, и Козич даже всплакнул над жалкой своей судьбой.
Василий Демьянович поддакивал ему, хотел вызвать на откровенный разговор…
Вдруг открылась дверь, вбежала запыхавшаяся, перепуганная Варвара.
— Что?.. — невольно спросил Василий Демьянович.
— Взяли… того парня… на базаре… взяли!
— Взяли?! — Василий Демьянович поднялся так стремительно, что бутылка с недопитым самогоном опрокинулась, покатилась со стола и со звоном разбилась.
Схватив полушубок, он выбежал вон.
— Куда ты, Василек?.. — крикнул Козич.
«Вот он, случай… Бежать, схватить его… И не надо будет больше бояться… Все простят… Все…»
Козич метнулся мимо Варвары так стремительно, что она не успела его задержать. Выскочил на улицу без шубы и шапки, дико глянул по сторонам.
Василий Демьянович торопливо, не оглядываясь, шагал в сторону КПП. Козич бросился за ним:
— Стой!
Василий Демьянович перемахнул через чей-то забор.
— Держи-и-и партизана-а! — истошно крикнул Козич!
Солдаты бросились к забору. Дробно ударила автоматная очередь.
Не успев скрыться за хату, Василий Демьянович вдруг пошатнулся, захромал и сел на снег.
На следующий день под вечер в хату Гайшиков постучали.
Семья садилась за стол. Коля вышел в сени, открыл дверь. Перед ним стоял Петрусь. Он тяжело дышал. Молча прошел через сени в комнату. С трудом вымолвил:
— Успел…
Ольга Андреевна, Нина, Коля удивленно смотрели на него. А он, зачерпнув ковшиком воды, сделал несколько жадных глотков, утер ладонью губы и выдохнул:
— Уходите в лес, Ольга Андреевна…
— Что случилось?
Петрусь прикусил нижнюю губу, нахмурился:
— Василия Демьяновича взяли…
Ольга Андреевна пошатнулась.
— Жив?
Петрусь печально покачал головой:
— Расстреляли… И Ванюшу…
Ольга Андреевна бессильно опустилась на лавку, Петрусь осторожно взял ее за плечи.
— Не время, Ольга Андреевна. Они на том не остановятся. Всю семью изведут… Ребят спасать надо. Меня товарищ Мартын прислал. Идем в лес.
Петрусь помог. Связал кое-что в узел. Оделись. Вышли из хаты.
Он прибил доску поперек дверей — хозяев нет дома. И все четверо направились через поле к темнеющей полоске леса.
Когда подошли к лесу, услышали позади рокот мотора. Петрусь оглянулся:
— Ложись.
Все послушно легли на снег.
К опустевшей хате подъехал грузовик. С него соскочили солдаты в черной эсэсовской форме. Прикладами вышибли двери, сорвали ставни.
Через несколько минут над крышей потекла тоненькая струйка светлого дыма. Потом в окнах появился колеблющийся свет. Он то вспыхивал ярко, то почти угасал. А немного погодя в вечерних сумерках заплясали яркие языки пламени.