Она лежала на ворохе листьев и бессмысленно смотрела на качающиеся над головой ветки, в прорехах между которыми проплывали по небу седые облака. Время шло, а она все не находила в себе сил подняться. Все, во что она верила, рассыпалось карточным домиком. Еще несколько дней назад она с возмущением убеждала Штороса в том, что людей убивать нельзя. А вчера сама… Шторос, как он там? А Вожак? Ведь они ранены, да и вода в бурдюках должна была уже закончиться. Динка подскочила с земли, как будто ее окатило холодной водой. Ей нельзя здесь долго прохлаждаться. Она поставила себе цель — освободить ва́ррэнов, и должна догнать их.
Динка сунула в рот сухарь и, рассасывая его, стала стягивать с тела испачканную одежду. Солнце уже высоко, значит караван успел уйти достаточно далеко. Ей надо спешить, иначе она потеряет их. А убийство людей… Что ж, об этом можно будет подумать позже. А сейчас, пока у нее есть дела поважнее. Пожалуй, лучше вообще на время забыть о ночном происшествии. К тому же, как только она уйдет отсюда, сделать это будет не сложно. И так все эти воспоминания мутные, будто это все произошло не на самом деле, а приснилось.
Застирав испачканную одежду в протекающем поблизости ручье, Динка натянула ее прямо мокрую на тело. Сунула в рот еще один сухарь, пока кормила, поила, чистила и седлала лошадь. А затем, собрав все свои пожитки в мешок, взяла лошадь под уздцы и спустилась к дороге. Она торопилась догнать кортеж с ва́ррэнами.
Динка вскочила в седло, ударила лошадь шпорами и помчалась во весь опор нагонять караван с пленниками. Не чувствуя усталости и голода, она скакала по дороге, словно за ней гнались черти. Мокрая одежда вскоре высохла на встречном ветру и, набитая дорожной пылью, облепила тело жестким панцирем. Но Динка этого не чувствовала. У нее после ночного происшествия, как будто отрезало все чувства. Остался лишь холодный рассудок, да кристально ясная цель, которую она сама себе поклялась достигнуть.
Караван с преступниками она догнала снова к вечеру, когда солнце уже скрылось за горизонтом и повеяло ночной прохладой. Они двигались по прямой ровным темпом и дальнейший их путь не вызывал сомнений. Караул гвардейцев снова сменился, оставив часть из них на ночлег в придорожной гостинице, а остальные продолжили путь.
Динка решила было тоже не останавливаться на ночлег. Ее конь шагал иноходью по пыльной дороге. Караван видно не было. Но дорога была усеяна следами и лошадиным пометом. Динка вспомнила, как Дайм определял расстояние до засады по медленно оседавшей пыли, следам подков, да по еще парящим в прохладном осеннем воздухе лошадиным испражнениям, и сделала точно также, как и он тогда. Слезла с лошади, присела на корточки посреди утоптанной дороги и потрогала одной рукой землю, а другой лошадиную кучку. Помет еще не сравнялся по температуре с землей и Динка, помня наставления Вожака, определила, что кортеж опережает ее меньше, чем на час езды.
Усталость постепенно брала свое, и Динка, прикрыв глаза и придерживаясь за луку, дремала в седле. Неясные сны-видения сонмом кружили вокруг нее.
Оскаленная морда Тирсвада с горящими алым огнем глазами.
Реки крови, текущие по деревенским улицам.
Мужские руки, скользящие по ее телу, и горячие капли с острым запахом крови на ее лице.
Похабная ухмылка разбойника с гнилыми зубами и испуганно трясущая ушами лошадь.
Приветливо тараторящая хозяйка трактира в болотной деревне.
Замахивающийся кочергой Ливей.
Сильный удар по правому боку пробудил Динку и заставил свернуться клубком в ожидании следующего удара, но его не последовало. Динка осторожно приоткрыла глаза, пытаясь понять где она, и что с ней происходит. Она уснула в седле, а затем упала с лошади на землю.
Динка подхватила коня за повод, пока тот тоже не убежал и огляделась. Пыль на дороге осела, и, освещенная ярким лунным светом, дорога была видна до самого горизонта. Динка подбежала к ближайшим катышкам лошадиного навоза и потрогала их рукой. Холодные. Она опять отстала от каравана. Но сил взбираться на лошадь и скакать вдогонку не было совсем. Да и конь уже шагал, едва перебирая копытами. Динка оглянулась в поисках хоть какого-нибудь человеческого жилья. Но кругом высокой стеной стоял густой еловый лес.
Динка свела коня с дороги и углубилась в лесную чащу. Оставаться на дороге было опасно. Утром здесь поедут гвардейцы, догоняющие повозки с преступниками. Ей важно не попадаться им на глаза. Она пустится в новую погоню только после того, как они проедут. А проехать они должны на рассвете. Можно будет встать пораньше, уцепиться им в хвост и спокойно догнать караван.