Она скакала всю ночь и весь следующий день, останавливаясь только, чтобы дать лошади поесть и напиться. И во время этих коротких остановок вновь разворачивала карту и проводила пальцем по линиям дорог, ведущих в столицу.
К вечеру следующего дня лошадь легла на дорогу. Динка вскочила с нее, пинками и руганью пытаясь поднять ее, но уставшее животное прикрыло глаза и отказывалось идти дальше. Динка со стоном распрягла ее и, оставив лежать прямо на дороге, побрела дальше. Ее саму ноги еле несли. Утешало только то, что впереди маяком среди волн проливного дождя возвышалось здание постоялого двора. Там наверняка можно купить лошадь. К счастью, ва́ррэны за время своего разбойного прошлого награбили столько золота, что его хватит купить целый табун лошадей, если понадобится.
Когда она, покачиваясь, ввалилась в таверну при постоялом дворе, хозяин стоял за стойкой, протирая чистые бокалы замызганным полотенцем.
— Что желаете? — спросил он приветливо, бросив на упавшую на лавку Динку оценивающий взгляд.
— Поесть, — выдохнула Динка. — И свежую лошадь. Моя осталась на дороге. Заберите ее оттуда, пока волки не сожрали.
— Далеко ли спешите, барышня? — полюбопытствовал хозяин, ставя перед Динкой миску с жидкой похлебкой и кусок полузасохшего хлеба. Но Динке было некогда морщить нос. Она жадно набросилась на еду, откусывая большие куски и запивая супом.
— В столицу, — пробубнила она. — Далеко до нее еще?
— Дня три ходу, — задумчиво проговорил бармен. — Может барышня желает снять комнату на ночь и отдохнуть?
Динка отрицательно потрясла головой. Чем-то ей этот бармен не нравился. Что-то было в его глазах… Про таких говорят «сальный взгляд».
— А чем барышня расплачиваться собирается? За обед и лошадь? — поинтересовался хозяин.
Динка порылась в сумке и выудила оттуда золотой. Монеты в сумке таяли. Но Динка их не жалела. Если это поможет ей выручить демонов, то она готова была отдать все золото до последней монетки.
— Хватит столько? — спросила она, продолжая набивать рот.
Хозяин подошел и задумчиво попробовал монету на зуб.
— Откуда же у тебя золото, девица? — поинтересовался он. — Ограбила какого-нибудь толстосума? — и сам же захохотал от своей шутки.
— Насосала, — грубо бросила Динка, не совсем понимая смысл фразы.
Хозяин трактира зашелся хохотом. «Очень смешно!» — злобно подумала про себя Динка, глядя, как он подзывает к себе мальчишку и что-то шепчет тому на ухо.
Мальчик, понятливо кивнув, бросился вон из таверны. Может хозяин таверны его послал за лошадью, но у Динки, то ли от усталости, то ли от воспоминаний о наставлениях Ивана, засосало под ложечкой от дурных предчувствий.
— Лошадь дашь мне, хозяин? — спросила Динка, отодвигая от себя тарелки и вставая с лавки.
— Да погоди-ты, погоди, — взгляд трактирщика стал подозрительно масляный, а голос так и сочился лживой заботой. — Моя женушка такой пирог испекла — пальчики оближешь. Вот сейчас из печи достает. Присядь еще. Сейчас тебе молока с пирогом подам.
Динка снова опустилась на лавку с подозрением глядя, как хозяин исчез в глубине дома. Пирога очень хотелось. Жидкая похлебка совсем не утолила голод, а только его раззадорила. Но поведение мужчины решительно ей не нравилось.
«Это от усталости», — попыталась успокоить она себя.
Уборная была сделана прямо в таверне, и Динка прошла туда. Справив нужду, она встала перед небольшим зеркалом, вглядываясь в глубокие тени, которые пролегли у нее под глазами. Поправила на ноге и на руке кинжалы, проверила, легко ли развязываются завязки, на которых висели три оставшихся метательных ножа. А затем, подумав, распустила косу и собрала волосы на макушке в высокий пучок, обернула их кончики вокруг пучка и заколола одним из маленьких метательных ножей.
Она так сделала чтобы, во-первых, легко было выхватить нож. А во-вторых, одним движением можно было распустить волосы. Она вспомнила, как легко она расправилась с разбойником, пока он пристраивался ее изнасиловать. Пожалуй, в случае опасности, она могла бы повторить. Осталось только каким-нибудь способом отвлечь внимание нападающего. И вряд ли он купится на фразу «Смотри! Во-он птичка!»