— Я щедро отблагодарю, — прошептала Динка и положила на стойку ладошку, из-под которой призывно поблескивала золотая монета. Глаза трактирщика загорелись уже другим блеском.
— С тобой приятно иметь дело, милая, — промурлыкал он, пряча монету под фартук, доставая оттуда скомканный кусок бумаги и выводя угольком на нем закорючки.
— Пиши, что и ему достанется награда, если не обманет и покажет демонов по чести, — подсказала Динка, вцепившись в стакан с молоком, чтобы скрыть, как дрожат пальцы рук.
В крови плескало радостное возбуждение, усталость словно бы улетучилась.
— Пойдешь в трактир «Седая корова», — наставлял трактирщик. — Спросишь там Мутного Ряху, зятя моего так кличут. Он там завсегдатай. После каждого дежурства заходит пропустить стаканчик-другой. Как увидишь, ему и передай записочку.
— Седая корова, Мутный Ряха, — застолбила в своей памяти Динка. Жаль, что Хоегард не успел научить ее читать. Что там в записке накорябал трактирщик?
— Да, все верно, — закивал головой мужчина. Но тут его окликнули, и он поспешно покинул стойку.
— Привет.
Динка вздрогнула и оторвалась от созерцания бумажки, испещренной неизвестными ей символами. Рядом с ней за стойкой устроился на высоком табурете симпатичный молодой мужчина. Динка поспешно спрятала записку во внутренний карман куртки и запахнула поплотнее плащ.
— А имя есть у такой красивой девушки? — не отставал незнакомец.
— Динка, — буркнула Динка, выскребая с миски остатки подливы куском хлеба.
— Дина, Диночка, — мечтательно протянул парень. — В первый раз в столице?
«Диночка», — хмыкнула про себя Динка. Никто ее так не называл, словно и не к ней это относилось.
— В первый, — тем не менее, ответила она. Может этот паренек тоже окажется чем-то полезен?
— А я с рождения тут живу, каждую улицу в столице знаю, — похвастался незнакомец. — Ты хоть представляешь, сколько там домов, улиц и людей?
Динка отрицательно покачала головой. Она как-то не подумала, как будет искать трактир «Седая корова» в таком огромном городе.
— Ты читать умеешь? — поинтересовалась она, разглядывая соседа из-под полуопущенных ресниц.
— Конечно! Кто ж в наше время читать не умеет? — подмигнул он ей. Мужчина был высок и хорошо сложен. Средней длины светлые волосы были уложены в щегольскую прическу. Из-под длинных темных ресниц на Динку смотрели лукавые ярко-голубые глаза.
«В такого красавчика и влюбиться можно было бы», — с грустью подумала Динка. Что было бы, если бы она влюбилась в человека? От человека хотя бы понятно, чего можно ожидать. Динка вспомнила, как мучилась в страшных догадках, не понимая поведения ва́ррэнов. С молодым человеком, который прямо сейчас сидел с ней рядом общаться было так легко. Он всем своим видом излучал дружелюбие, легко находил тему для разговора и так открыто улыбался, что сердце Динки оттаяло. Можно было бы гулять, держась за руку, и разговаривать обо всем на свете, смеяться, смотреть друг на друга. Давно ей ни с кем не доводилось болтать так непринужденно.
Но влюбляться ей было некогда. Слишком важное дело ей предстояло.
Динка развернула перед ним записку.
— Читай, что тут написано, — требовательно попросила она.
— М-м, посмотрим. «Подателю сего исполнить, о чем просит», — прочитал мужчина. — А ниже «за щедрую плату». Вот здесь: «У дороги. Федор».
Мужчина поднял на нее вопросительный взгляд, но Динка выхватила бумажку из его рук, бережно свернула, убрала обратно в карман и только после этого буркнула:
— Спасибо.
— Так что планируешь делать в столице? — не отставал красавчик.
— Хочешь помочь мне? — спросила Динка и взглянула на него снизу вверх, тряхнув волосами и проводя кончиком языка по губам, — За щедрую плату…
Но мужчина не купился на ее заигрывание и улыбнулся широко и открыто, глядя ей прямо в глаза.
— Смотря сколько заплатишь.
— Плачу золотом, — проговорила Динка, раздумывая, что будет эффективнее: показать грудь или золотую монету. — Мне надо попасть в трактир «Седая корова». Чем быстрее, тем лучше.
— По рукам, — с готовностью хлопнул по столу красавчик. — Один золотой вперед, второй по окончанию работы.
Динка выложила перед ним золотую монету и обратила внимание, как цепко он схватил ее со стола, пряча куда-то в складки своей одежды.
— Когда выезжаем? — спросил он, поднимаясь из-за стола.
— Прямо сейчас, — вздохнула Динка, тоже сползая с табуретки и едва сдерживая страдальческий стон. Тело немилосердно болело каждой своей клеточкой.