Готова узнать, что скрывается за наследием Ли́ссы?
▸ Почему демоны преследуют её даже во сне?
▸ Сможет ли Джейс защитить её, когда опасность исходит изнутри?
Оставь в комментах:
▪️ «Я бы на её месте тоже растерялась!» когда один поцелуй переворачивает весь мир
▪️ «Он сдерживается только ради неё» и в этом вся его настоящая сила
Останься, если готов к истории, где:
— Любовь становится испытанием на прочность
— Друзья могут оказаться опаснее врагов
— А выбор между доверием и страхом решает всё
Подписывайся и жди продолжения. Следующая глава либо спасение, либо падение в бездну, где стирается грань между человеком и демоном.
Твоя проводница в мир, где страсть это и проклятие, и единственное спасение.
Акира.
Глава 27. Ли́сса.
…Длинный коридор.
Вокруг темно, но я ощущаю чьё-то присутствие. Медленно дотрагиваюсь до стены и, с отвращением, отдёргиваю руку.
Липкое и неприятное, это что-то на стене испачкало мне руку, но совсем не видно, что именно.
Разве во сне можно что-то чувствовать?
Громкие шаги сзади заставляют вздрогнуть. Оборачиваюсь, но ничего не видно! Паника, а вместе с ней и ужас накатывают на меня.
И я отступаю назад, сначало медленно, а потом быстрее.
И натыкаюсь на кого-то.
— Ааа! — кричу я и оборачиваюсь, мой звонкий крик тонет в темноте.
Меня хватают за плечи и прижимают к липкой стене.
Кромешный ад, что за…
Тёмный силуэт, сильная хватка на моём теле, я не могу пошевелиться! Липкая стена всасывает меня, а руки существа скользят по мне.
Неприятно…
Больно…
Прикосновения обжигают. Внезапно он отстранился и я наконец вижу его.
Чёрные рога, безумные красные глаза.
— Х-х-хозяйка…
Я резко сажусь на кровати, сердце колотится где-то в горле, а в ушах стоит оглушительный тихий звон.
Тёмная, ледяная вода…
Страшные руки, хватающие мои ноги…
Красные щели вместо глаз…
Этот голос.
Этот проклятый голос…
Я не сразу понимаю, где я.
Первое, что я вижу, распахнув глаза, своё собственное испуганное лицо. Огромный шкаф с зеркальными дверями во всю стену напротив отражает меня: растрёпанную, с большими глазами, сидящую на чужой, невероятно большой кровати.
Кромешный ад, я похожа на перепуганного мышонка, забравшегося в логово хищника.
Медленно перевожу взгляд. Справа от кровати широкое окно с глубоким подоконником. На нём лежит пара тёмных подушек. Такой подоконник запросто может стать укромным уголком, где можно сидеть вдвоём, смотреть на закат…
Я резко качаю головой, прогоняя эти мысли.
И мой взгляд натыкается на него.
Джейс сидит за письменным массивным и строгим столом. Над ним нависают две полки, плотно заставленные книгами в тёмных переплётах.
Он развернул своё большое офисное кресло с подлокотниками в мою сторону.
Но Джейс не двигается, вся его поза, напряжённая и собранная, говорит о том, что он готов к действию. Приглушённый свет настольной лампы выхватывает из полумрака его тёмные глаза, пристально изучающие меня. Готов в любую секунду подойти, если я хоть словом или взглядом дам ему понять, что это требуется.
Я чувствую, как жар стыда приливает к щекам. Он слышал, как я задыхалась от страха?
Больше не раздумывая, я быстро подхожу к нему и просто тону в его объятие. Я впитываю его тепло, его запах…
Он реальный.
Пальцами путаюсь в его волосах, будто пытаясь убедиться, что он рядом, что это не сон.
— Плохой сон, —спокойно говорит Джейс. — Просто плохой сон.
Я лишь качаю головой, не решаясь заговорить.
— Когда я вышел из душа, ты спала, — говорит он тихо, словно продолжая свои мысли вслух. — Решил не будить.
— Зря, — вырывается у меня шёпотом, я отпускаю его и отступаю на шаг. — Мне лучше уйти. В свою комнату. Я... я тебе мешаю.
— Малыш, уже ночь, — он встаёт и снова обнимает меня. — Сейчас уже поздно снова начинать спорить со мной.
Я стою перед ним, маленькая, дрожащая, и ненавижу свою слабость.
— Ты останешься здесь.
Я не хочу уходить.
Но это неправильно!
— Джейс... — мой голос срывается, превращаясь в жалкий шёпот. — Сделай так... чтобы я забыла. Пожалуйста.
Я поднимаю на него глаза.
Кромешный ад!
— Сделай так, чтобы я забыла эти... чужие прикосновения. Я хочу помнить лишь тебя.
Почему он молчит? Но его тёмные глаза не пугают…
В них читается какая-то сложная, глубокая борьба.