— Я попробую помочь, — наконец хрипло говорит он.
Он мягко, но неумолимо сажает меня обратно на свою кровать. Потом он отступает на шаг и встаёт прямо передо мной. На нём надеты свободные тёмные штаны, сидевшие так низко на бёдрах, что открывают полоску загорелой кожи и…
Я несмело провожу ладонью по его животу. Отличный пресс, мышцы напрягаются и чётко выделяются под моим прикосновением.
— Можно? — тихо спрашиваю я, уже не в силах остановиться.
Осторожно провожу пальцами по его татуировке, изящным розам и шипам, оплетавшим его бок. А потом, в каком-то безумном порыве, повторяю этот путь губами, прикоснувшись к его горячей коже.
Джейс с резким шумом втягивает воздух.
— Что же ты делаешь со мной? — мучительно выдыхает он.
— Я не знаю, — испуганно отстраняюсь от него.
Но он нежно проводит рукой по моей щеке, пальцами невесомо касается моих губ.
— Твои губы… и то, что они могут делать… — медленно говорит он и его голос звучит так соблазнительно, что у меня внизу живота становится горячо.
— Ох, Джейс! — я смелее завожу руки ему на спину, ощущая под ладонями рельеф мощных мышц, и чуть потянувшись ближе, снова целуя кожу ниже пупка. — Я хочу только твои руки, твои поцелуи… Только твои прикосновения.
Я хочу, чтобы он стёр всё плохое.
И самый верный способ это раствориться в нём самом.
— Хочу услышать, как ты стонешь моё имя, — хрипло говорит он и у меня всё внутри сжимается и плавится одновременно. — Снова и снова. Скажи, скажи мне, малыш, чего ты хочешь?
Он мягко, но неумолимо оттягивает за волосы мою голову назад. Я широко раскрытыми глазами смотрю в его тёмные, почти чёрные зрачки, в которых пляшет дикая, неутолённая жажда.
— Скажи, что ты действительно меня хочешь. Скажи мне, Ли́сса. Я должен быть уверен.
Его взгляд прожигает меня насквозь, ожидая моего признания, которое я и сама едва осознаю.
— Чего ты хочешь, Алиссия?
Моё полное имя сказанное им завораживает.
Он заставляет меня встать, потянув за подол моей рубашки.
Стоило подойти к выбору одежды после пляжа более детально!
Кромешный ад.
Джейс начинает расстёгивать мои пуговицы и я не дышу, смотря в его глаза. Моя рубашка падает на пол и я стою перед ним в простом бюстгальтере, чувствуя, как по коже бегут мурашки от прохладного воздуха и его горячего взгляда.
Он наклоняется и целует чувствительное место шеи. Удовольствие от его поцелуя разливается по всему телу.
Рукой он скользит по груди, едва касаясь через хлопковое бельё. Невесомое прикосновение отзывается резкой, сладкой истомой внизу живота.
— Ммм, — непроизвольно вырывается мой сдавленный стон.
Его руки опускаются ниже, находят застёжку моих шорт.
— Я хочу тебя... — тихо выдыхаю, наконец решившись ответить на его вопрос.
Джейс впивается в мои губы с таким голодом, что у меня подкашиваются ноги. Мои шорты сползают по моим ногам и падают на пол.
Я стою перед ним.
Дрожащая от желания, в одном лишь белье…
Под пристальным взглядом Джейса.
Кромешный ад.
Но это тот ад, в который я готова падать снова и снова.
— Можно? — его руки замирают на застёжке моего бюстгальтера.
Этот вопрос, такой тихий и обжигающе нежный, выбивает из меня последние остатки воздуха.
Он спрашивает разрешения?
Джейс, который всегда просто берёт, командует, решает…
Я могу только кивнуть, стремительно и смущённо, горло сжато до боли, не в силах выговорить ни слова.
Он ловко справляется с крошечной застёжкой. Бретельки ослабляют хватку, и последний барьер между нами падает. Я остаюсь перед ним, залитая румянцем, в одних лишь простых хлопковых трусиках.
То, как он смотрит на меня, сводит с ума. Тяжёлый, пристальный взгляд, пьющий каждую линию моего тела.
В его глазах нет насмешки, нет оценки. Есть чистое, неразбавленное желание, смешанное с чем-то таким глубоким, что мне становится страшно.
Я уже не могу себя контролировать, не могу думать. Он просто смотрит, а моё сердце колотится где-то в висках, бешено и громко, выстукивая одно лишь его имя.
— Ложись, — тихо говорит он, но в голосе слышится стальная нить приказа, обёрнутого в шёлк нежности.
Я снова отступаю назад, к кровати, и опускаюсь на край матраса, чувствуя, как прохлада простыни касается разгорячённой кожи. Он движется за мной, плавно и без суеты, как большой хищник. Вытягивается рядом, полубоком, опираясь на локоть. Его свободная рука ложится на моё обнажённое бедро, и от этого прикосновения всё нутро сжимается в тугой, сладкий комок.