Он смотрит на меня, а я тону в его тёмных глазах, понимая, что отступать уже некуда.
Да я и не хочу.
Но ещё никому я не позволяла видеть себя обнажённой. По крайней мере, добровольно.
А Джейс… Джейс видел многих девушек. Наверняка красивее, увереннее, с идеальными телами, знающими, что делать…
В быстром, стыдливом порыве я поднимаю руки, инстинктивно прикрывая грудь ладонями. Но он не позволяет. Джейс мягко, но твёрдо отводит мои руки в стороны, прижимая их к прохладной простыне.
— Никогда не закрывайся от меня, — тихо говорит он, и в его голосе слышится стальная воля. — Я не обижу тебя.
Я заставляю себя выдохнуть, чувствуя, как жар стыда ползёт по шее.
— Я не боюсь тебя, — шепчу я, прикусывая нижнюю губу, чувствуя себя открытой и беззащитной перед его взглядом.
— Тогда не закрывайся, — повторяет он и его палец проводит по моей щеке. — Тебе нечего стыдиться. Ты прекрасна.
От этих слов у меня перехватывает дыхание. Его губы, произносящие их, кажутся такими близкими, такими завораживающими.
— У тебя было много красивых девушек, — вырывается у меня и я тут же ненавижу себя за эту слабость, за этот голосок неуверенной девочки из приюта.
Джейс тут же морщится, будто почувствовал дурной запах. В его глазах мелькает тёмное раздражение.
— Не таких как ты, — его ответ звучит резко, без колебаний.
Он нависает надо мной, опираясь на руку, и его тень накрывает меня целиком.
А потом его требовательные губы приникают к моим, сметая все глупые вопросы, все страхи, оставляя только его вкус и безумное, пьянящее головокружение.
— Я не могу поверить, что у тебя ещё никого не было, — низко и хрипло шепчет он прямо у моего уха.
Он снова лёг рядом, и всё его внимание приковано ко мне. Кончики его пальцев касаются моей шеи и я вздрагиваю. Он медленно ведёт руку вниз, по чувствительной коже между грудями, затем по животу, и останавливается чуть выше края моих трусиков.
Каждый нерв в моём теле звенит от напряжения и ожидания. Я слышу его свистящее, прерывистое дыхание, прежде чем его губы снова находят мои.
Этот поцелуй уже другой, нежный, но до безумия глубокий. Его язык исследует мой рот с властной нежностью, а его рука проникает под ткань моих трусиков.
Его пальцы… они почти не шевелятся, просто лежат там, тёплые и уверенные, и этого уже достаточно, чтобы по мне пробежалась волна сладкого, сжимающего всё внутри тепла.
— Ты будешь помнить только меня, — он говорит это как заклинание, и его рука начинает медленно скользить ниже. Мир сужается до прикосновения его кожи к моей. — Тебе хорошо? — его вопрос обжигает, когда он кончиком пальца касается моих влажных складок.
Я могу только кивать, стремительно и смущённо. Говорить я не в силах, не могу отвести от него глаз, тону в его тёмном, сосредоточенном взгляде.
— Приятнее, чем когда ты сама это делаешь? — его голос звучит соблазнительно, а рука продолжает свои размеренные, сводящие с ума движения.
Я удивлённо округляю глаза.
— Приятнее? — настаивает он и в его глазах я вижу не только желание, но и хищную любознательность.
— Ты о чём? — с трудом выдавливаю я, почти не контролируя ни свои мысли, ни своё тело, которое всё сильнее откликается на каждый его жест.
— Когда ты касаешься себя? — его брови сдвигаются, взгляд становится пронзительным, почти чёрным. — Ты чувствуешь то же самое?
Он замирает, и его пальцы тоже. Он смотрит на моё растерянное, пылающее лицо.
— Погоди. Неужели… — его голос звучит приглушённо от изумления. — Ты никогда этого не делала?
В его взгляде мелькает удивление, а за ним желание, смешанное со странным благоговением.
Он не ждёт ответа. С тихим рычанием он снова впивается в мои губы, с жаром, с силой, с новой, дикой нежностью.
И его пальцы возобновляют своё движение, уже более уверенное, более целеустремлённое, ведя меня в незнакомый, ослепительный водоворот ощущений, где остаётся только он, его прикосновения и моё безумие.
— Ты так реагируешь на меня… — его голос, густой и хриплый, плывет где-то у самого моего уха. — Такая мокрая… для меня.
От одних этих слов по коже бегут мурашки. Его губы прижимаются к шее, к тому чувствительному месту под челюстью, и из меня вырывается непроизвольный, сдавленный стон. Я чувствую нежное покалывание, разливающееся теплом, и вдруг – резкий, чистый разряд, будто молния, пронзает всё моё тело изнутри.
— Что?.. Ох, Джейс! — я вздрагиваю и вскрикиваю, не в силах сдержаться.
Это не больно.
Это… шокирующе.
Он отрывается на сантиметр, и я вижу его улыбку. Ту самую, восхитительную и хищную, от которой кружится голова.