— Ну зато теперь я смогу быть ещё ближе, — его голос становится тише, в нём появляются опасные, бархатные нотки.
И прежде чем я успеваю что-то ответить, он резко притягивает меня к себе. Спина упирается в прохладную стену, а всё моё тело оказывается зажатым его сильным, мускулистым торсом. В аудиторию входят мои одногруппники, я краем глаза вижу их удивлённые взгляды, слышу сдержанные смешки.
Но всё это мгновенно теряет значение.
Мир сужается до него. До его рук, что держат меня. До его губ, что находят мои в страстном, требовательном поцелуе.
Я тону в нём, теряя связь с реальностью, с тревогами, со всем на свете.
Есть только он, вкус кофе, запах его кожи и всепоглощающее чувство, что в этот момент я принадлежу ему безраздельно, а он – мне.
***
— Маги не создают новое, — ровный и спокойный голос мистера Лоона заполняет аудиторию. — Это первое и главное правило. Невозможно создать в руке вещь, если у вас её нет.
Сижу на своей привычной задней парте и смотрю на молодого преподавателя. Он блондин, но его волосы в отличии от моих, скорее цвета пшеничной соломы, выгоревшей на солнце. И этот контраст с его глубоко посаженными, чёрными, как обсидиан, глазами завораживает. Он сидит на краю стола, кажется расслабленно, но в его позе чувствуется скрытая сила.
— Представьте, что всё вокруг это бесконечный резервуар кирпичиков, — он проводит рукой по воздуху и крошечные пылинки в луче света замирают, выстраиваясь в сложный узор, прежде чем снова рассыпаться. — Пыль, воздух, влага, тепло... Маг не творец. Маг – архитектор. Скульптор. Мы не рисуем картину на чистом холсте. Мы переставляем уже существующие краски.
Он встает и подходит к окну.
— Магия земли это не создание камня из ничего. Это умение убедить песчинки сцепиться друг с другом, как они это делают под давлением тысячелетий, но за секунду. Это просьба, обращенная к корням, замедлить или ускорить рост.
Он поворачивается к аудитории и его чёрные глаза будто бы затягивают меня внутрь.
— Магия воды это диалог с памятью океана. Вы не создаете воду. Вы просите влагу из воздуха сгуститься в каплю. Вы напоминаете реке ее русло, если она вдруг решила свернуть. Вы заставляете лед вспомнить, что такое текучесть.
Он окидывает нас взглядом и на мгновение задерживает его на мне.
Кажется, он видит все мои страхи и сомнения.
— Магия огня это не искра из пальцев. Это пробуждение. Вы будите дремлющую энергию трения в воздухе, просите молекулы ускорить свой бег, напоминаете дереву о солнце, которое оно в себя впитало. Вы разжигаете то, что уже готово вспыхнуть.
Наконец, он останавливается в центре класса.
— А магия воздуха... — он улыбается. — Это самое сложное. Потому что вы работаете с невидимым. С пустотой, которая ею не является. Вы не создаете ветер. Вы уговариваете давление в одном месте стать чуть выше, чем в другом. И мир выдыхает.
Он обводит аудиторию взглядом.
— Ваша сила не в том, чтобы повелевать. Она в том, чтобы понимать, просить... и иногда, — в его глазах вспыхивает огонёк. — Очень убедительно настаивать. Вы не боги. Вы – дирижеры в оркестре мироздания. И ваша первая задача научиться слушать его музыку.
Его чёрные, бездонные глаза бесцельно скользят по аудитории. Я невольно съеживаюсь. Я до сих пор не понимаю, какая у меня стихия.
А если её нет?
— Сильные маги могут материализовывать какие-либо предметы далеко от себя, — мистер Лоон медленно проходит между рядами, его пальцы слегка касаются спинок стульев. — Но в любом случае, эта вещь когда-то была спрятана ими, как семя в землю. Есть вещи, которые могут делать все, вне зависимости от своей стихии. Мы об этом говорили на прошлой неделе, — напоминает он.
— Можно! — Виолетта уверенно поднимает руку, откидывая свои синие волосы назад.
— Мисс Дактиль, — Лоон одобрительно кивает, давая ей слово.
— Охлаждать и греть еду либо вещи, — звонко и чётко говорит она. — Убирать пятна на одежде, запирать дверь.
Я смотрю на неё с лёгкой завистью. Для неё это так просто. А для меня каждое слово это напоминание о том, насколько я чужая в этом мире.
— Ага! — раздаётся голос Эндрю, бойкий и насмешливый. — А ещё можно снять синдром похмелья и головную боль. Очень полезный навык для некоторых.
Рядом с ним сдержанно смеётся Ками.
— Спасибо за комментарии, мистер Гейер, — преподаватель слегка улыбается и в его улыбке нет осуждения, лишь лёгкая усталая снисходительность. — Хотя я бы рекомендовал в первую очередь освоить контроль над потреблением, а не над последствиями.