Но этого я не помню. Я вообще не могу припомнить ничего до прихода в эту комнату.
Странно…
А улыбка Ким, такая солнечная, сразу расположила меня к ней. Девочка взяла меня в оборот, а точнее за руку, и повела показывать новое место. И это спасло.
Ким прожила в “Фениксе” уже полгода до моего приезда, и совсем не жаловалась на судьбу.
А утешая, помогая с уроками, она выглядела такой уверенной в себе, что я ей доверилась…»»
— Ты готова? — Ким отвлекает меня от воспоминаний. — Пошли! Ужасно хочу есть!
Смотрю на неё и даже не верится, что мы взрослые девушки. Точнее, что столько лет пробежало!
Опять сердце сжалось в тоске. Безысходно. Обречённо…
Бесслёзно. Ведь нужно быть стойкой. В “Фениксе” не принято разводить сопли в день распределения. Такая вот жестокая традиция, придуманая очерствевшими наставниками. Для них мы вовсе не волшебные птицы, а очередные сироты...
Мы попали в самый ажиотаж в столовке. Это далеко не кафе-ресторанчик, какие показывают в рекламах и сериалах по телеку, куда водят богатенькие родители своих избалованных детей.
Тут не сказка, а режим. Во всём. И выбор блюд определённо указывает на это. Мой не любимый день это среда. Фу, будто повара устают и, под предлогом “полезно”, выдают всё самое противное.
Ненавижу кашу на завтрак.
А вот вчера были хлопья и даже можно было выбрать вкус джема для тостов. Сегодняшний вечер все ждут с нетерпением: ведь распределение всегда сопровождается настоящим пиром. Должны быть фрукты, в том году их было много. Хоть это радует! Обожаю виноград.
Вставая в очередь на раздачу, порядок действий выполняю уже на автоматизме: берёшь поднос в начале очереди, накидываешь еду. В какой-то момент я отвлекаюсь и теряю Ким из виду. Омлет с овощами на моём подносе, мясом нас никогда на завтрак не балуют.
Замирая посреди этого безумия, оглядываю столы. Они везде одинаковые, на четверых. Вот и Ким, машет мне рукой.
Как она всё так быстро успевает?
Подхожу и присаживаюсь напротив неё. Ким всегда убирает поднос за свою спину, своеобразная её игра в ресторан. А я назло всегда ставлю его перед собой.
Рядом нарисовывается фигура Томаса Муна и парень садится около Ким.
— Ну что ж, я вас поздравляю! — Том не стал церемониться и здороваться.
Ага, значит вот кто для Ким набрал завтрак, ведь оладьи на раздаче давно закончились. А потом видимо выстоял новую очередь и выудил тот же омлет, что и я. И ведь пришёл заранее, чтоб сделать ей приятно…
Не хочу завидовать!
— С чем же, дорогой, ты нас поздравляешь? — Ким начала есть омлет, ловко орудуя ножом и вилкой.
— Сегодня последний завтрак в этой тюрьме! — Том покрутил вилкой, очерчивая невидимый круг.
Улыбнулась Тому, его сравнение нашего пансионата с тюрьмой очень точно выражало суть. Воспитанники в столовой в чёрно-белой форме школы. Как пленники.
— Да ладно, monsieur*, мы считай родные друг другу, — Ким игриво толкнула парня локтём в бок.
— Первое, что сделаю в новой жизни – это приобрету мобильник! — Том с аппетитом начал есть.
— Согласна! — Ким кивнула. — Хватит этой информационной блокады!
— Директор так нас оберегала! — Не могу сдержать улыбку.
Не понимаю их желания иметь телефон. Кому звонить-то?
— Это ужасное правило, — Ким уже закончила с омлетом и пододвигает к себе тарелку с оладьями.
Перевожу взгляд на свой поднос. Я совсем не притронулась к еде, кусок в горло не лезет при парнях. Ощущаю себя обжорой.
Мне бы хоть чуточку уверенности Ким в себе! Подруге не нужны физические нагрузки, чтоб поддерживать фигуру. Ким ест много и никогда не толстеет.
Ведьма!
Хмурясь, смотрю в окно. Да уж, моя фигура далека от идеальной. И с этим мало, что можно сделать, ничто не сможет добавить роста человеку. Хотя Ким утверждает, что в первом моё спасение – каблуки. Но мне в них так трудно! Проще кроссовки или кеды напялить. Каблуки – это точно не моя тема. А уж эта большая грудь – одна, то есть, две проблемы. И это не просто мои тараканы!
Так и хочется закатить глаза.
— Ну что, лохушки? — к нам подсаживается Сильва – нынешняя девушка Бобби. — Готовы ехать в жопу мира?
Поднимаю бровь. А Бобби явно не спалился на ночной интрижке с бывшей. Вон Сильва какая довольная.
— Ma grenuille**! Как скверно ты сегодня выглядишь! Чудно́ даже, — Ким отставляет пустую тарелку.
Сильва кривится, но она вряд ли поняла как её сейчас назвали, и резко смотрит на меня: