— Можно? — спрашивает, указывая на песок передо мной.
Не двигаюсь.
Пусть садится.
Пусть говорит.
Пусть объясняет, почему исчезла, почему теперь выглядит так, будто её затянуло в какой-то другой мир, где нет места ни мне, ни кому-либо другому.
Мышка опускается на колени, кладёт кеды на песок и сцепляет руки.
— Прости меня.
Выдыхаю с усилием, чувствуя, как её слова ударяют по нервам, словно выворачивают меня наизнанку.
Она поднимает на меня глаза – эти проклятые голубые глаза, которые заставляют меня терять контроль. Её рука медленно тянется к моей груди, где на шнурке висит её перстень. Пальцы едва касаются кожи, но этого достаточно, чтобы по моему телу прокатился удар тока.
Что она со мной делает?
Как может одно её прикосновение разрушать все стены, которые я строил годами?
— Спасибо, — мышка проводит рукой по моей руке – неторопливо, будто изучая каждую линию на моей коже.
Её пальцы скользят до самой ладони, а затем заводит пальцы между моих. Ловлю её движение, сжимаю её руку чуть сильнее, чем следовало бы. Хочу, чтобы она знала, что я…
Что я не отпущу её снова.
— Я обязательно всё тебе расскажу. Просто не сейчас. Я найду тебя! — её голос звучит твёрдо, но в глазах читается страх.
Страх, что я не поверю ей.
Страх, что она снова потеряет меня.
— Хорошо, — отвечаю коротко, почти машинально, и замечаю, как уголки её губ чуть приподнимаются.
Вот мы и поменялись местами. Раньше это была она, кто ждал меня. А теперь я принимаю выжидательную позицию.
И это безумно раздражает.
— Хорошо, — повторяет Ли́сса и её рука снова движется – теперь по моей щеке, волосам.
Каждое её прикосновение будто прожигает кожу. Хочется схватить её руку, продлить этот момент, но я заставляю себя остаться неподвижным.
Но чертовски трудно держаться, когда она так близко.
Девчонка встаёт, и во мне сразу же вспыхивает желание вскочить, схватить её за руку. Вытрясти из неё правду, если потребуется.
Что с ней происходит?
Но я сдерживаюсь. Продолжаю сидеть на песке, хотя каждая клеточка моего тела кричит, чтобы я остановил её.
Лисса уходит. Она уходит с Остеро.
Это сводит меня с ума.
Что за чертовщина происходит?
Я снова опускаю голову, чувствуя, как внутри всё переворачивается. Злость, беспокойство, растерянность – всё смешивается в один тугой ком. Нужно взять себя в руки, но не могу. Мысли путаются, а перед глазами стоит её лицо.
К чёрту всё это!
Нужно найти пиво!
***
В Шатёр захожу глубоким вечером. Музыка больно отдаётся в ушах, после безмятежности пляжа. Дерека замечаю сразу, его невозможно не увидеть. Красные волосы выделяются даже в этой калейдоскопической толпе. Он сидит за нашим обычным столиком, окружённый своей свитой из девушек, которые хихикают и ловят каждое его слово.
Подхожу к ним, не раздумывая, сбрасываю одну из девушек со стула и опускаюсь напротив Дерека. Она вскрикивает, но быстро уходит, заметив выражение моего лица. Правильно – сегодня я чернее тучи. Подтягиваю к себе чей-то бокал с пивом, делаю глоток. Вкус едва ощутим, алкоголь сейчас просто способ забыться.
Так и просидел весь вечер на пляже, один, в простой светлой футболке и свободных спортивных штанах. Теперь вот завалился сюда.
Дерек поднимает бровь, его взгляд изучающий, как всегда, когда он пытается понять, что со мной происходит. Отодвигает Меллори, которая устроилась у него на коленях, и наклоняется вперёд.
— Ты почему тут? — спрашивает он, прищурившись.
Брат знает ответ, но хочет услышать его от меня.
— Буду пить, — пожимаю плечами, будто это единственное объяснение, которое ему нужно.
И, честно говоря, оно так и есть. Сегодня мне просто хочется забыться. Забыть обо всём, что произошло за последние дни.
Дерек нагнулся ко мне, поставив руки на стол. Прищурился, просчитывая меня. Он всегда умел делать это лучше других.
— Ты видел её? Она была тут, тебя искала, — говорит он, забирая у меня бокал.
В его голосе слышится лёгкая насмешка, но в глазах читается что-то другое. Может быть, беспокойство?
— Ли́сса? Когда она меня искала?
— Да вот, буквально, — Дерек кивает в сторону одной из девушек, сидящих рядом. — Слушай, как тебя там... давно Стася ушла?
Девушка хлопает глазами, явно не понимая, о чём вообще идёт речь. Я бы тоже не стал запоминать её имя. Такие лица обычно сливаются в одно большое пятно после нескольких бокалов.
— Стася ушла минут двадцать назад, — ответила другая девушка, чуть более уверенно.
Поднял бровь. Ничего не понимаю…
Зачем мне Стася? Она последнее, о ком я сейчас думаю.