Единственной «подругой», которая у меня осталась, можно назвать водителя по имени Генри. И то «подруга» из него вышла неважная. Разговаривал мало, сплетни не пускал, кофе на миндальном молоке не пил. С добавлением виски, кстати, тоже. Только молча таскал пакеты, которые я набивала почти в каждом бутике, щедро раскидывая деньги отца. Зато Генри выглядел так, будто сошел с обложки какого-нибудь журнала: черные волосы, переливающиеся в свете солнца, бронзовая кожа, широкие плечи, карие глаза, пухлые губы и прямой, красивый нос.
И к тому же у Генри присутствовала куча других преимуществ. Например, заднее сиденье в машине, где можно вполне удобно поместиться вдвоем в поиске быстрого удовольствия и удовлетворения своих потребностей. В прошлом. Сейчас Генри был женат. Что немного усложняло задачу быстро и без последствий забыться на несколько минут. Но, с другой стороны, облегчало жизнь, не оставляя времени на бессмысленные разговоры. Так что целое утро Генри мрачной тенью следовал за мной, изредка шурша пакетами. Не скажу, что это не доставляло удовольствия.
Сейчас я снова смотрела на мелькавшую за окном машины Испанию. И сегодня она казалась привлекательнее, чем вчера. Даже компания бывшего любовника была в сотни раз приятнее компании отца. Наверное, это многое говорило о семейных отношениях.
Я открыла окно, намереваясь закурить, но не успела этого сделать. Генри с водительского управления поднял стекло обратно, а сигарета, зажатая губами, упала на колени. Только не это.
Машину окружило несколько черных внедорожников. Паника мгновенно разлилась по телу, заставляя тупо пялиться на Генри в поиске ощущения безопасности.
Скажи, что все будет хорошо. Скажи это!
Но мужчина молчал, а я чувствовала, как ужас заставлял руки дрожать. Мы здесь совсем одни. И нам вряд ли кто-то сможет помочь.
Генри достал пистолет, попутно набирая номер главы охраны отца.
Из автомобилей появились несколько человек с оружием и в масках. Дело полная дрянь.
– Не рыпайся. – Генри в полной собранности развернулся в мою сторону. И в этот момент раздался звук выстрела, на несколько секунд оглушив и заставив потеряться в пространстве. Пуля пробила лобовое стекло, войдя прямо в голову водителя, окрашивая все вокруг мелкими брызгами крови. Глаза Генри раскрылись в удивлении, изо рта вылетел невнятный хрип, а я смотрела на то, как его веки медленно опускались, а тело плавно кренилось вперед. Словно в замедленной съемке, за которой я наблюдала со стороны.
Будто под толщей воды, я услышала, как разбивается стекло и как щелкает кнопка блокировки, но сознание вернулось слишком поздно. Дверь с моей стороны открылась. Фигура в маске нависла надо мной, воображение почему-то дорисовывало ехидную усмешку на его губах, которая, казалось, виднелась даже сквозь черную ткань.
– Твою мать. – Я пнула мужчину куда-то в грудь, будто это могло помочь, и отодвинулась в противоположный угол сиденья. На выборе «бей или беги» обычно я выбирала «бей», а потом «беги». Но это мне не помогло. На ноге сомкнулась горячая, почти обжигающая ладонь, а следом на голову опустился мешок, покрывая тело связывающим чувством страха.
Так и хотелось орать о том, что я была права. Мать его, я так и знала, что рано или поздно меня прикончат.
– Генри! – крикнула я, будто он мог чем-то помочь. Ответом было лишь молчание, пробирающееся липким холодом в волосы на затылке. На моем локте сжались мужские пальцы.
– Вот мы и встретились, птичка, – вкрадчивый голос раздался прямо около уха, и если бы не мешок, то горячее дыхание точно бы коснулось шеи.
– Иди к черту, – по-змеиному прошипела я, так и хотелось плюнуть ядом им в лицо, смотреть, как эти люди корчатся от боли за то, что вообще посмели прикоснуться ко мне. Кто-то усмехнулся, а потом меня запихнули в машину, словно товар. Впрочем, именно им я сейчас и была.
Глава 5
Аарон
Луиза Перес – старшая дочь Фелипе Переса, двадцати двух лет, всего день назад она вернулась из Канады, где училась на экономическом факультете. Похвально. В любой семье всегда должен быть свой врач, юрист и бухгалтер. На все случаи жизни, так сказать. Интересно, кто из остальных его детей врач, а кто юрист? Сын Матиас в свои восемнадцать еще не получил образования, о младшей дочери Марии не известно ничего. Фелипе – самый старший глава из всех существующих в городе семей. Удивительно, что он до сих пор не передал власть сыну. Хотя, судя по возрасту и короткому досье от Дэна, все предельно ясно: Матиас – мальчик еще маленький. Вряд ли бы такой человек, как Перес, доверил Луизе что-то, кроме счетов. И дело не в том, как я относился к женщинам или смотрел на мир. И с моей стороны было не то чтобы смело, а очень смело забирать ее. Но я все же сделал это.