— Итак, — продолжала Греттен, будто не слыша, — начинай! Спрашивай меня, о чем хочешь.
Все мысли Сьюзен куда-то улетучились. Десятки раз она, бывало, прокручивала в голове, о чем и как спросит Греттен Лоуэлл, если представится возможность. Однако на самом деле не верила, что такое случится. «Не раскисай, соберись! Задай ей вопрос. Любой. Спроси первое, что придет в голову».
— Зачем вы похитили Арчи Шеридана? — вырвалось наконец у нее.
Кожа на лице Греттен матово светилась. «Интересно, заключенным в тюрьмах разрешают пользоваться увлажняющими кремами?» — подумала Сьюзен. Может, она тырит клубнику из столовки и делает себе маски? Греттен наклонилась к ней через узкий столик.
— Мне захотелось убить его! — произнесла она с жизнерадостной улыбкой. — Но сначала хотела поистязать его самыми необычными и болезненными способами, какие могло подсказать воображение, пока он не станет умолять вспороть ему горло.
Сьюзен сглотнула комок, прежде чем сумела заговорить.
— И он умолял?
Греттен одарила Шеридана нежным взглядом.
— Милый, может, ты сам ответишь на этот вопрос?
— Да, умолял, — невозмутимо подтвердил Арчи, не отводя глаз от латунного пенальчика, лежавшего на раскрытой ладони.
— Но вы так и не убили его.
Греттен пожала плечами и заговорщически округлила глаза.
— Планы изменились!
— Но почему все-таки именно Шеридан?
— Наскучило однообразие. А он так искренне интересовался моей работой. Захотелось пойти ему навстречу и дать возможность познакомиться поближе с тем, что я делаю. А теперь можно мне спросить тебя кое о чем?
Сьюзен поерзала на стуле, соображая, как быть. Но Греттен не стала дожидаться. Вопрос адресовался журналистке, но ее внимание было сосредоточено на Шеридане. Тот продолжал созерцать латунный пенальчик.
— Ты встречалась с Дебби? Как она? — Голос Лоуэлл звучал заботливо, словно речь шла о давней подруге.
«Ах, Дебби! У нее все хорошо! Недавно переехала в Де-Мойн. Замужем, двое детишек. Передавала вам привет».
Сьюзен покосилась на Шеридана. Его внимание переключилось на Греттен. Однако если не считать движения глаз, ни один мускул не дрогнул на лице. Гладкая латунная коробочка тускло блестела на ладони. У Сьюзен вдруг судорожно сжался желудок от ощущения повисшей в воздухе напряженности.
— Полагаю, мне не следует отвечать на этот вопрос, — произнесла девушка неожиданно тонким голоском. Сама себе показалась глупой четырнадцатилетней школьницей, сгорающей от смущения.
— В Небраске есть кладбище, — объявила Греттен. — Рядом с автострадой штата. Мы закопали Глорию поверх одного из захоронений. Хотите знать какого?
С минуту никто не шевелился. Наконец Арчи посмотрел на Сьюзен остекленевшими глазами. «Теперь я понимаю, почему ты все время под кайфом», — подумала она.
— Все нормально, — усмехнулся Шеридан. — Нет, правда! Она постоянно упивается тем, в какое мелкое месиво превратила мою жизнь. Любимая тема в наших беседах. Иногда даже удивительно становится, как ей не надоест! — Он положил пенальчик на стол очень осторожно, будто боялся повредить. — Но для нее это, похоже, как бальзам на душу.
Сьюзен не совсем понимала, что за шизоидную игру вели эти двое, только надеялась, что Арчи контролировал ситуацию лучше, чем казалось со стороны. Пожала плечами в знак признания за ним этого права и своей готовности подыграть.
— Дебби вас ненавидит, — ответила Сьюзен заключенной. — Ненавидит за то, что вы уничтожили ее мужа. — Она взглянула на Шеридана — ноль эмоций. — Она считает его умершим. А мужчина, который был ее мужем, теперь стал для нее совсем чужим.
Глаза Лоуэлл светились от удовольствия, на лице играла улыбка.
— Но Дебби все еще любит Арчи?
Сьюзен запнулась, настороженно прикусив губу.
— Да.
— Арчи тоже любит Дебби. Но не может жить с ней. С ней и двумя ненаглядными детишками. А знаешь почему?
— Из-за вас? — предположила журналистка.
— Из-за меня. И тебе, голубка, тоже не светит жить с ним по той же причине. Я уничтожила его для всех остальных женщин!
— Ты уничтожила меня для остальных людей, Греттен, — устало заметил Арчи, накрыл пенальчик, провез его по столу, подхватил у края и сунул в карман. Потом встал, ногами оттолкнув от себя стул.
— Куда ты? — с неожиданной тревогой спросила она. Ее внешность изменилась в одно мгновение: черты лица стали жестче, в уголках глаз обозначились морщинки; она всем телом подалась вперед, будто собиралась ухватить Шеридана и не отпускать.