Помолчав, Мара все же спросила:
— Ты спрашиваешь меня?
— Да нет, кого–нибудь, — устало выдохнула Алена. Гарнизон из параллельного мира только что убил очередной кусок ее сердца.
— Может, тебе еще заморозки? — серьезно спросила Мара, — могу добавить еще пару доз, прежде, чем их концентрация начнет вызывать счастливые сны наяву.
Алена подошла к разоренному шкафу. Коробок с альбомами и личными бумагами не было. Как не было и медицинских ящиков с препаратами, хранимыми ею дома для экстренных случаев в поселке. Она прошлась по комнате, пиная вещи и заглядывая под мебель. Их не было нигде. Остановившись посреди комнаты, она еще раз оглядела несвойственный ее жилищу беспорядок.
— Сны наяву я уже вижу, — сообщила она Маре, — но, не особо счастливые. Так что, давай сразу их.
— Не стоит, — покачала головой Мара, — вызовет привыкание. Причем, только к моей заморозке.
— Вроде приворота? — с любопытством встрепенулась Алена, чтобы отвлечь мысли от воцарившегося в ее глазах кошмара.
— Вроде сильнодействующего наркотика, — пояснила пантера, — собственно, это он и будет.
— Как любопытно, — заинтересовалась Алена, начиная автоматически расставлять по местам сдвинутую и перевернутую мебель, — субстанция заморозки может менять свойства?
— Нет, — качая головой, помогла Мара передвинуть кровать, — можно менять дозировку субстанции, растворяя в слюне или вводя сразу в кровь. И действие будет различным.
— Вот как, — удивилась Алена, собирая с пола и складывая разбросанные вещи, — она может и убить?
— Нет, не может, — начала помогать устранять беспорядок Мара, аккуратно складывая вещи с пола на кровать, — максимум отправить в кому, которую ты уже видела.
— И подсадить человека на другого человека, — констатировала Алена.
— Не совсем. У нас есть собственный иммунитет, разрушить который может только собственная заморозка. У вас иммунитета нет. Поэтому подсадить можно только вас на нас.
— Тогда почему же Вы не использовали этот способ нападения? — удивилась Алена, — он же менее затратный и гораздо проще.
— И омерзительней, — брезгливо скривила губы Мара, — чтобы кусать мартышек, добровольцам пришлось бы платить раз в двадцать больше, чем сейчас.
— Почему кусать? А как со мной?
— Как с тобой я тоже получу кайф. И, в конце концов, сломаю иммунитет, и стану аутонаркоманом, — объяснила докторша.
— Много у вас аутонаркоманов? — полюбопытствовала Алена.
— Насколько мне известно, ни одного.
— Как же так? — снова не сдержала удивления девушка, — ведь доступ к бесплатной эйфории есть у каждого.
— Именно поэтому и нет. Все, кто был склонен к наркомании, уже давно вымерли и выродились.
— Печально, — задумчиво покачала головой Алена.
— Отнюдь, — цинично возразила докторша, — их жизнь была короткой, но счастливой. И, они значительно облегчили нашу жизнь, избавив от себя.
— Тогда я лучше не буду рисковать, — решила Алена, — обойдусь одной дозой. И мстительно добавила, — не хочу облегчать жизнь никому. Ни вашим, ни нашим.
— Что верно, то верно, — печально вздохнула Мара, — от тебя одни проблемы.
И, словно в ответ на ее досаду, проблем стало на одну больше. Входная дверь без стука распахнулась, и на пороге появились два рослых бойца спецназа.
— Алена Леонидовна, мы должны вас обыскать, — сухо произнес боец постарше.
Глава 22
Алена с грустью оглядела только что наполовину разобранный в комнате бардак. И устало покачала головой:
— Делайте что хотите. Раз вам было мало первого обыска, можете обыскивать до бесконечности. Ничего ценного тут больше не осталось. Ни писем, ни фотографий.
— Это не наша работа, — вдруг прогудел из–под каски тот, что помоложе.
— Коля! — тихо рыкнул на него старший. И обратился к Алене, — Вы не поняли. Нам нужно произвести личный досмотр Вас и твари.
Алена вздрогнула, почему–то ей стало неприятно, от того, кто кто–то назвал противную докторшу тварью. Несмотря на успокоительную субстанцию, она почувствовала, как в ней начинает слабо шевелиться раздражение. И, благодаря заморозке, ей было безразлично, что эти типы подумают о ней. Она открыла рот, собираясь объяснить им, кто здесь твари. Но, отодвинув, ее в сторону, вперед вывернулась Мара и приблизилась к ним:
— Что ж, начните с меня, — улыбнулась она своей загадочной багирской улыбкой, не позволяющей никому определить, что у нее на уме, — мне раздеться?