В порту их поджидал одинокий солдат Гелионской армии. В форме и при оружии, он козырнул прибывшим и предложил следовать за собой. Когда их ввосьмером определили в фургон, где посадочных мест оказалось всего шесть, Сейвен не знал, чему дивиться: то ли колкости судьбы, упекшей ларгов в сердцевину ремонтного отряда, возвращающегося в Сотлехт, то ли скупердяйской продуманности маршрута.
Ущелье Ребрух оказалось куда длиннее, чем во сне. И шире. Сейвен все выглядывал в узкое окошко-бойницу и ждал, когда стены начнут сдвигаться, а Крайтер — печалиться. «А я и Диз, стало быть, съеживаться». Но ничего такого не происходило, хотя в настоящий момент чуток поубавить в росте Сейвен не отказался бы. Он сидел в проходе на корточках, поскольку стоять не давал низкий потолок. Его участь разделял Крайтер, который с кислой миной подбирал край своего белоснежного плаща постоянно опадающего на пол.
Железнодорожная станция на которую они, наконец, прибыли размещалась у края обширной площадки, окруженной со всех сторон крутогорьем. Открытую местность по периметру освещали редкие прожектора, дающие, впрочем, достаточно света, чтобы не заблудиться. У платформы томился локомотив, отягощенный тремя вагонами. Состав блестел в желтых отсветах, как китоническая рыбина, грозная и проворная в воде, но беспомощная на суше.
Избавившись от попутчиков, гелионцы сразу начали группировать технику для ночлега, а ларги, как будто обиженно и оттого не попрощавшись, тотцикл отправились на посадку.
Вблизи поезд оказался больше, чем мерещилось. Обтекаемый, как пуля, приплюснутый с носу и без намека на окно, он явно приходился родственником гидроглиссеру. Сверх того, локомотив и вагоны щеголяли плавниками воздухорассекателей на крышах. В каждом изгибе чувствовалась скорость и мощь.
Попасть в вагоны можно было через единственную дверь в головной машине. На стук откликнулся визитатор, осведомившись по громкой связи, кто они такие и чего хотят. Диз ему ответила, озвучив номер контракта, состав команды, место назначения, и, для наглядности, предъявила документ. Диотор точь-в-точь повторил характеристику Диз, отделив лишь номер, место и состав. Даже интонации в голосе у него звенели идентично.
Фыркнула гидравлика, и овал люка неторопливо посторонился. Внутри оказалось светло и чисто. Дальше тамбура визитатор никого не пропустил, пока каждый не предъявил ему удостоверение ларга. Когда он закончил рассматривать корочки и заносить отметки в табель, то смилостивился и открыл дверь в первый вагон. Самым обычным железным ключом, что несколько позабавило Сейвена.
— Остальные двери открыты, — махнул он рукой. — По четверо в каждом вагоне.
— Но нас в команде пятеро, — осторожно заметила Лейла.
— Значит, кому-то достанется целое купе.
— А может, мы как-нибудь вместе?..
— Как хотите. Проходите, не задерживайте отправление.
Роскошь коридоров, через которые шел Сейвен, ошеломляла. Стены, отделанные бархатом и позолотой, хрустальные осветители на потолках в обрамлении тончайшей серебряной бязи, массивные, как будто мраморные багеты и доподлинная картинная галерея вдоль стен.
— Это что, вернисаж на выезде? — Крайтер остановился у картины, на которой рельефный буйвол, вспарывал рогами землю. — И зачем это он?
Единственное купе первого вагона заняла группа Диотора. Второй вагон Сейвен миновал не останавливаясь, понадеясь, что команда осядет именно в нем. В третьем он оглянулся и облегченно выдохнул — за ним никто не пошел. «Вот и славно».
— Знал бы — оделся поприличней, — обескуражено проговорил Сейвен, рассматривая убранство купе.
Больше всего озадачила головастая шкура бурого медведя на полу. И камин. Впрочем, при ближайшем рассмотрении камин оказался искусственным. Блестящий паркет, хрустальные сосульки звездного света над головой, массивный дубовый стол и четыре стула, кожаные кресла, по формам и мягкости напоминающие свежие пончики, две кровати со шторками, огромный холодильник и… Матово-стеклянная дверь в уборную.
— Шикарно.
Обувь Сейвен оставил у порога, запал пристроил в углу за какой-то расписной вазой и, не переставая осматриваться, снял пояс. Его не покидало чувство отстраненности, будто бы это и не купе вагона, а роскошный номер столичной гостиницы. На самом деле он не уезжает, а уже приехал. «Вот только куда?»