Глядя на заиндевевший купол гостиницы, Сейвен поежился. Здесь под землей было тепло и уютно, а там, наверху… С наступлением темноты там начиналась вьюга, перемалывающая в снежных жерновах все без разбора. «А нам завтра валить еще глубже на север, едва ли не до полюса».
— Лейла, купол далеко отсюда? — Сейвен вспомнил, как Диз говорила, будто означенный заказчиком желоб в пределах видимости от купола Крисалии.
— Ну, если по прямой, то километров пятьсот. А что?
— Да так. Оцениваю свои шансы.
Колодец гостиницы глубиной и диаметром ровнялся метрам десяти не больше. Ларги пребывали на самом его дне и чего-то ждали, переминаясь у хозяйской стойки. Маленький звонок на столешнице работал исправно, но хозяева так и не появлялись…
— Так. С меня хватит, — Зак оставил звонок и заорал во всю глотку. — Я помыться хочу! Эй, где вы все?!
На вопль широко распахнулась дверь одного из номеров. Оттуда вышел раскрасневшийся и вспотевший хозяин гостиницы, а следом — хозяйка с растревоженной прической и съехавшей набок юбкой.
— Извините, мы, ох, — хозяин бегал глазами от одного ларга к другому и избегал прямого взгляда. Рукой он непрестанно искал что-то в кармане фартука. — Хранителей ради, простите. Мы с женой прибирались.
Крайтер засмеялся, Зак покраснел и отвернулся, Диз улыбнулась, а Лейла, кажется, ничего не поняла.
— Я накрою на стол, — хозяйка, вся пунцовая, поспешила удалиться.
— Ага, — гоготал Крайтер ей в след. — Только, чур, прибираться на столе не надо.
После ужина Сейвен одел казенный пуховик и вышел прогуляться.
Город ютился у самого берега, не замерзающего благодаря искусственному подогреву. Узкий серп гавани клубился паром, скрывал причал и крыл инеем все вокруг. Тонны нагревательных элементов питались от биореактора, зарытого невдалеке от города. Только благодаря этой установке освоение Крисалии стало возможным. На вопрос, отчего город не построили на внешней стороне острова, где вода не замерзает сама по себе, капитан «Снежного клинка» ответил, что только здесь, глубоко в бухте у берега, нашлось место без рифов и отмелей.
Солнце висело над горизонтом очень низко. Сейвен бродил по расчищенным от снега дорожкам, заглядывал в сквозные крыши желобов, украдкой рассматривал встречных людей и кланялся древним. Всякий раз, когда издали угадывалась высокая зеленоватая фигура, сердце на мгновение замирало, а потом начинало биться чаще.
Древние всегда улыбались. В их улыбке было что-то невинное, такое, от чего делалось совестно за себя и за всех. Со стыда в груди закипало желание хватить со всего маху древнего по лицу, а после самому удавиться. Стискивая зубы и сжимая до хруста кулаки, Сейвен сознавался, что вышел на улицу только ради этих улыбчивых лиц. «Что же? Что вы такое? За что мне стыдно перед вами?»
У древних не было письменности. Не было наук и школ. Да и целей в жизни никаких не было. Несмотря на это, знали они многое, так как жили вечно и ничего не забывали. По словам древних, их родила сама Вербария. Чистые и лишенные подозрений, они показали колонизаторам чрево, из которого вышли, — далеко на севере Крисалии в занесенной снегом изложине. Аномальная зона одурманила первооткрывателей несметными залежами редкоземельных металлов но… Кошмарные видения ночью, необъяснимое беспокойство днем и частые несчастные случаи заставили покинуть чрево древних.
До начала великих гонений, аборигены населяли всю Крисалию. Они не нуждались ни в пище, ни в воде, не боялись морозов и потому могли жить где угодно. Жестокие опыты показали, что древних убить совсем не просто. Расчлененные тела срастались, удаленные органы — возникали снова… Но все же и они умирали. Пожалуй, если бы не древние и эксперименты над ними, то наука о биоэфирных токах так и не появилась бы.
Край города опоясывала высокая снежная насыпь. «Наверное, гребут бульдозерами сюда весь снег, что в городе выпадает». Сейвен поднялся на гребень вала и понял, что на самом деле он выбрался из котлована, в котором прятался город.
Взгляду не за что было зацепиться — бесконечная равнина по самый горизонт. Он оглянулся. Цепочка оставленных им следов терялась в низине города, напоминающего с высоты чистый лист, с аккуратно разложенными на нем стеклянными линзами. У подножья, в месте, где он поднялся, стояла группа людей. «Древние?» Сейвен присмотрелся. Три высокие фигуры стояли неподвижно и, кажется, наблюдали за ним. Он вздохнул и стал спускаться.