Они знали друг друга слишком долго. Их судьбы сплелись еще тогда, когда воспоминания неуловимы, а временами красочны и остры.
В начале третьего года Той войны, после жуткой атаки Кетсуи-Мо на северную оконечность континента Гелиония, их нашел спасательный отряд. В столице государства, исчезнувшего в день нападения, в подвале, под гнетом останков разрушенного дома. Они сидели там уже шесть дней. Сейвена до сих пор помнил запах сырой земли, нескончаемую чернильную тишь, разбавленную монотонным капаньем воды из поврежденного трубопровода. Он помнил спасительную лужу, ее вкус, песок на зубах, собственный плач и плач Крайтера, помнил бесконечное желание солнечного света и дикое, безумное отчаяние, сносящее душу каждый квик.
Затем был приют, дядя Олаф, его смертельно больная и добрая жена. Потом купол Бредби. Они с Крайтером всегда, всю жизнь были рядом, но друзьями — ни одного дня. Теперь это казалось странным. «Столько фаз провести вместе и ни разу по-настоящему не сойтись? Разве такое бывает?» И все же… Все же Сейвен не мог вообразить прожитые годы без Крайтера.
Лейла вернулась вместе с протектором, с запечатанным конвертом в руках. Когда они вернулись в город и без проволочек отбыли на Бредби, она призналась, что протектор рассказал ей нечто чрезвычайное.
— Он сказал, что инвесторы снимут Олафа с должности. Это наверняка, вот только как скоро — неизвестно.
— Снимут? Из-за чего? Из-за нас?! — Зак взъерошил волосы и откинулся в своем кресле. — О, хранители, как же мы его подставили…
— Нет, нет, мы не виноваты, — замахала руками Лейла. — Дело в том, что под него давно копают. Он… Он неугоден стал, что ли. Или просто не везет ему в последнее время. А тут такой замечательный повод. Вы знали, что больше половины контрактов купола Бредби были или не исполнены до конца, или провалены? А за последние полгода контракты заключались исключительно с Гелионией и основное их содержание сводилось к охране от партизан?
— Да, это мне известно, — Диз пожала плечами. — И что с того?
— Протектор сказал, что инвесторы снимут Олафа, чтобы не компрометировать себя в глазах основного заказчика. Другими словами, во всех неудачах, и нашей, наверное, тоже, обвинят именно его.
— А что за конверт он тебе дал? — спросил Сейвен.
— Я не знаю… Он написал его при мне и велел передать Олафу лично. Я, правда, не знаю, что там. Может, предупреждение. Они ведь… Друзья.
— Нас не должно касаться содержание письма, — строго заметила Диз. — Мы и так знаем больше, чем следует.
Весь морской путь до Бредби Сейвен проспал. Впрочем, как и остальные члены поруганного отряда. Вчером, спустя четверть цикла после прибытия гидроглиссера в порт, ларги стояли у ворот купола Бредби.
Тревога росла с каждым нарном. Сейвен изо всех сил пытался заглушить подкатывающие к горлу удары сердца. Увещевал себя, что все в порядке. Что в случившемся они не виноваты, что такое могло произойти и с самыми опытными ларгами. Но стоило отвлечься от тревожных мыслей, как они возвращались сами собой.
Первым в куполе их встретил визитатор. Он заметил вошедшую группу и немедленно преградил путь.
— Отряд из Куллухтупа, — он низко склонил голову, отчего голова скрылась за позолоченным чепцом.
— Так точно, — Диз приложила руку к груди, остальные повторили жест.
— Ваше возвращение не предвиделось столь скоро. Задание выполнено успешно?
«Проклятье! Нужно что-то отвечать и быстро! Диз, ну не молчи же, не молчи!»
— Подробный отчет здесь, — Диз выхватила конверт из рук растерявшейся Лейлы. — Мы сейцикл же лично передадим его протектору. Если вы позволите.
Не дожидаясь ответа, она чеканным шагом прошла мимо визитатора. Остальные бросились догонять ее.
— Постойте! — окликнул группу визитатор.
«Неужели догадался? Но как?!»
— Вас ведь было пятеро.
— Именно так, — обернулась Диз и не моргнув глазом продолжила: — последний член нашего отряда задержался в порту. Он помогает загрузить провиант на гидроглиссер.
— Понятно. Ладно, можете идти.
Когда они поднимались на лифте, Диз пристально посмотрела на Лейлу:
— Надеюсь, это, — она помахала письмом, — стоило такого вранья. Очень на это надеюсь, Лейла.
— Я ведь говорю, что не знаю, что там! — запротестовала было Лейла, но двери лифта расступились.
В кабинете, кроме Олафа, больше никого не было. На самом деле Сейвен понятия не имел, как бы они докладывали протектору о своих злоключениях в присутствии основного визитатора. «Опять врать? Нет. Можно только разок и исключительно обобщенно. Тут даже Диз не сочинила бы правдоподобную историю». Сейвен посмотрел на нее. «А ты молодец. Не спасовала. Только зачем? Ради всех хранителей, зачем? Ведь очень скоро все прояснится, и тогда…»