— Айро — квинтэссенция моей крепости, — президент похлопал ладонью по стене, подошел к вновь материализовавшейся женщине и приобнял ее за талию. — Она мой самый верный друг, на которого я всегда могу положиться.
То, что звалось Айро, ответило президенту взаимностью. Женщина прильнула к нему всем телом и долго поцеловала. «Как дико…» Обрюзгший старик и свежая, пылающая красотой женщина…
Наконец Делио отстранил ее и она покорилась, отступив без единого слова. Президент подошел к Сейвену и, глядя на него снизу вверх, презрительно спросил:
— Ты думал, что так просто сможешь прийти в мой дом и убить меня? Ты ведь и предположить не мог, что в своем доме я неуязвим? Все это, — Делио обвел комнату руками. — Стоило двух Сотлехтов! И ты вообразил, что сможешь здесь меня убить?! Ты безумец!
Президент посмотрел на Айро, та кивнула в ответ, и невидимые тиски сдавили грудь Сейвену еще сильней. В глазах потемнело, поплыли красные пятна. Дышать стало невыносимо тяжело. Он боролся за каждый вздох, возвращая его кровавой пеной, капавшей под ноги президенту Гелионии.
— Невероятно, правда? Эта комната — пандемониум, где владычит она. А я — ее хозяин. Здесь я — хранитель, оживляющий любые свои фантазии. Айро воскрешает их для меня из пустоты, как я воскресил ее за фонды.
Как будто забывшись, Делио Флаби сел в воображаемое кресло, но воображаемое тотцикл стало реальным.
— Ко мне не часто заходят гости на откровенную беседу. Я как тот мастер, который сначала приглашает в гости, а потом перебирает черепа. Улавливаешь перспективу? — он отставил руку, и в ней возник бокал наполненный вином. — Так вот, за многие годы я понял, что живым доверять нельзя. Никому и никогда. А вот ей — ей можно. Я не стану прямо сейцикл выкручивать руки и ждать от тебя имен, хотя мог бы. Зачем? Я и так все знаю. Ты ларг, ведь только ларг способен на твой подвиг. А раз так, то ниточки ведут к куполам и волнениям, прокатившимся там. Я ждал чего-то подобного с того дня, как ко мне пришла делегация инвесторов. Вот. Теперь городская армия не даст уйти твоим друзьям. Впрочем, попытается. Если мой дом гробят такие же ларги, как и ты, то я усомнюсь в факте ареста. Если бы только Айро могла сойти и присоединиться к ним… — квик помедлив, он мечтательно добавил: — Тогда от них, там, внизу, осталась бы густая кровавая каша. Но, увы, она заключена здесь, в этой комнате, в стенах, породивших ее и наполнивших до краев могуществом. Но это ничего. Я уже близок к тому, чтобы освободить ее.
С нежностью, на которою только было способно его резкое, жестокое лицо, Делио посмотрел на Айро. Та улыбнулась и томно облизнула верхнюю губу.
— А когда это случится, она станет моей армией. И мир упадет на колени. Ниже! Он будет ползать в моих ногах и молить о пощаде! Молить, чтобы она ушла, чтобы все стало как раньше. О, после того, как она выйдет отсюда ни одно живое существо не посмеет встать на моем пути. Ни в мыслях, ни на деле. Никогда!
Пока Делио говорил, невидимая хватка слабела. В рукаве, у запястья, Сейвен берег единственный метательный нож. Он попробовал пошевелить рукой. Это ему удалось, но с натяжкой. «Попробовать бросить? Эх, гранату бы». Взмах руки вышел медленным, полет ножа тягучим, словно резина. Клинок не преодолел и половины дистанции, как замер серым разводом.
— Как же тебя зовут, бесстрашный безумец? — Делио сменил позу и отхлебнул из бокала. — У тебя еще осталось немного времени, пока мне наскучит. Ну? Сам скажешь или попросить, чтобы подсказали?
Сейвен молчал и Делио лениво шевельнул пальцем. В тот же миг в виски точно вонзились два раскаленных сверла. По телу волной прокатилась трескучая боль. Но он молчал.
— Твое упорство похвально, но бессмысленно, поверь. Впрочем, какое мне дело до твоего имени. Дай ему тьмы, Айро, которую он так просит, — президент зевнул. — Дай ему тьмы.
Тишина — забавная штука. Тишина и мрак. Эти две вещи в шумном и ярком мире — как зрачки цветных глаз. Бездонные, всепоглощающие и значащие больше, чем кажется.
В темноте и молчании тело куда-то плыло, мерно покачиваясь на невидимых мыслях. Сейвен пошевелил кистью левой руки — зачерпнуть воды, но в ответ сухо зашуршало. На мгновение он замер и повторил жест уже решительней. И снова тихий шорох, точно он засыпан ворохом опавшей листвы. Вместе с догадкой отчетливо запахло терпким, густым лесом. Сейвен качнул головой и приподнялся на локтях — листва осыпалась с него мертвенной шелухой.