— Ты не ответила на мой вопрос, — Сейвен не удивился, как она без труда распознала в нем ларга, но решил не заострять на этом внимания. — Что ж, можешь не отвечать. Это твое право. Скажи тогда лучше, как нам преодолеть тысячу километров дюн без капли воды.
Взбираться по осыпающемуся холму труднее всего приходилось Айро. Она постоянно скатывалась вниз и сильно отстала. Сейвен спустился, подхватил ее на руки и, увязая по колено в песке, продолжил путь. Разиель остановилась только на вершине холма. Осмотрелась, подняла высоко над головой руку и зажгла меленький голубой огонек, который оторвался от ладони и поплыл вверх. Когда Сейвен и Айро поднялись, искорка уже превратилась в одну из миллиона звезд.
Не прошло и нарна, как невдалеке завелся автоскор. Вспыхнули фары, и к ним устремилась техника, явно дружившая с песком. Автоскор без труда взобрался на холм и остановился неподалеку. В ярких отсветах фар можно было различить широкие большие колеса, высокую посадку кузова и его вместительность.
Двигатель умолк, фары потухли, открылась дверца, и водитель спрыгнул на песок. С квик он не двигался, молча рассматривал беглецов и вдруг резко и скоро зашагал к ним. Разиель нерешительно шагнула навстречу, потом еще раз и наконец побежала. Два темных, пустынных силуэта слились и еще долго не расставались. Айро, ждавшая рядом с Сейвеном, взяла его за руку. Он посмотрел на девочку и сердце его укололо жестокосердие, с которым Разиель оставила свою сестру. «Что же ты делаешь. Ведь она любит тебя…»
— «Все в порядке, дядя», — Айро подняла на Сейвена большие, слегка поблескивающие в свете звезд глаза. — «Сестричка любит меня, я знаю. Но его она любит больше».
Сейвен даже не удивился, когда в водителе автоскора узнал Крайтера. Он улыбался. Широко и просто. В нем как будто что-то изменилось с той далекой поры, когда его унесли снежные големы. «Светлый и мягкий, как снег. Много снега. Для пустыни в самый раз».
Они обнялись. Крепко и по-дружески. Несмотря на букет противоречивых отношений, сопутствующих им всю жизнь, в этот нарн Сейвен был рад видеть Крайтера. Возвращение человека, которого он знал дольше, чем любого другого, означало возвращение его самого, его части. Возвращение своеобразной гармонии, такой же противоречивой, как и их отношения.
Айро он оказался рад не меньше, чем Разиель или Сейвену. «Впрочем, рад ли ты мне?»
— Привет, малышка! — он опустился перед ней на колени и взял за плечи. — Как ты здесь очутилась?
— Мне дядя Сейвен помог, — ответила она и вдруг засмеялась.
Крайтер тоже хохотнул, но тут же посмотрел на Сейвена:
— Это как?
— У меня к вам тоже есть вопросы. Только, может, поедем уже, а то мы вроде бы как беглые.
— Тогда вперед. К утру уже будем на месте.
Act 19
Несмотря на очевидную близость, Разиель практически не разговаривала с Крайтером. Она позволила ему перебинтовать раненое плечо, спросила, где он оставил шар, и, получив в ответ скупое «на окраине», изъявила желание поспать дорогой. Они с Айро расположились на заднем сиденье и сразу же уснули. «Не хотят разговаривать при свидетелях. Стесняются, что ли?»
Автоскор точно плыл, лениво покачиваясь на песчаных волнах. «Как „Снежный клинок“. Только без скрипа и упругих северных ветров». Техника, кстати, Сейвену понравилась. Вместительная, проходимая и комфортная. Наверняка эти удобства стоили Крайтеру кучу фондов. «И Крайтеру ли?»
Под урчание двигателя и легкую качку сон ластился, как пушистый кот. Но Сейвен был холоден и черств. Не то чтобы он не мог уснуть… Спать не хотелось совершенно. Он рассматривал песок, безжизненно посверкивающий в огне фар, и устало соображал, с чего же начать разговор. Вопросов накопилась масса, но…
— Где тебя носило столько времени? — наконец спросил Сейвен.
Крайтер оглянулся на спящих сестер и, чуть помедлив, ответил:
— С ней. С Разиель. Ты знаешь, кто она?
— Запрещенный мастер биоэфира?
— Ну, и это тоже. Она дочь президента Делио, — прошипел Крайтер и заговорчески подмигнул.
Сейвена осенило. «То-то мне имя ее знакомым показалось. Конечно. Дочь президента».
— Значит, дочь Делио Флаби? Разиель Флаби, стало быть. И за какие шалости папа вздернул свою кровинку в Зыбучей башне?
— Не из любви, это уж точно. Разиель было четыре года, когда умерла ее мать. Это случилось как раз после окончания Той войны. Делио обвинил в смерти Разиель. Почему — я не знаю. Она никогда не говорила мне и злилась, когда я пытался завести разговор на эту тему… Делио любил свою жену, о, да моншер, и как любил! Ее, кстати, тоже звали Айро. Ты, наверное, видел ее в опочивальне у президента, да?