— Ну, отлично. Считай, лишний день у нас в кармане, — удовлетворенно выдохнул Крайтер. — Сто-оп. Это еще что за такое?
Когда летательный аппарат поравнялся с гидроглиссерами, центральный огонек вереницы как будто ожил. Из красного он сделался голубым, вспыхнул ярче и выбыл из строя. Мерцающая звезда стремительно поднялась над океаном и вдруг выстрелила в их сторону.
— «Это мама», — в ужасе закричала Айро. — «Она хочет нас убить!»
— Валим отсюда! — гаркнул Сейвен. — Скорей, скорей, скорей!
Крайтер взвинтил катастрофическую скорость, но голубая комета все равно настигла их. Они увидели ее. Объятую лазурным пламенем, с просвечивающейся кожей и ярко-голубым шлейфом длинных волос. Она приблизилась настолько, что Сейвен заглянул в ее холодные злые глаза. Вдруг она откачнулась в сторону и с силой молнии ударила в гондолу. Оболочка летательного аппарата ярко вспыхнула. По его поверхности затрещали снопы искр. Айро-старшая пробила защитную сферу, застряв в ней по пояс.
Пытаясь стряхнуть ослепительную женщину, Крайтер выделывал сумасшедшие виражи, от которых небо и земля слились воедино. В пляске резких теней и яркого света Сейвену уже мерещились хранители, но что-то сдерживало комету. Она рычала, простирала к людям ветвистые руки, но больше ничего не могла сделать.
— «Мама. Не надо. Оставь нас. Пожалуйста».
Комета взревела, уперлась руками в контур оболочки и стала раздирать его. Непроницаемый кокон рвался в обугленные синевой лоскуты. Еще немного, и она непременно прорвалась бы внутрь, но вдруг ее саму вырвало из пробоины, точно она была на цепи, чья длинна вдруг кончилась. Сейвен обернулся. Женщина-комета осталась далеко позади. Во все стороны от ее тела лупили ветвистые молнии. «Значит, ты все еще в клетке. Большой, но такой же прочной».
Скорость небесной гондолы обогнала ночь. Когда Крайтер погрузился в лоно Реликта, край неба рдел закатом.
Скорое знакомство с Разиель увенчалось все столь же поспешными сборами. Не прошло и десяти нарнов, а команда была готова. Впрочем, отбытие слегка задержалось — Крайтер достал команду желобцов на поверхность. Всерьез опасаясь за их жизни, Разиель приказала Малику бросить все и уплывать домой.
Дно Реликта так и не нащупали. На глубине биоэфир разветвлялся корневищем, пронизывая скалы в необозримую даль. Немного углубившись в одно из ответвлений, желобцы просветили его лазерным мерилом. Сигнал ушел на всю мощность, но так и не встретил преграды.
— Очевидно, что корни Реликта бесконечны. Это еще раз указывает на то, что Реликт — точка пересечения биоэфирных токов планеты, — делилась соображениями Разиель. — Эта шишка-концентратор была построена не просто так. Я уверена, что с ее помощью можно влиять на существо планеты. Контролировать внутренние и внешние процессы Вербарии. И если этот контроль окажется в руках моего отца, все закончится намного быстрее и хуже, чем можно ожидать. Я думаю, что изначально биоэфир в недрах Вербарии циркулировал свободно, пронизывал планету невидимыми тонкими нитями. Его появление вызвала жизнь, некогда зародившаяся на планете. Любой организм, любая единица флоры или фауны своим существованием обогащает планету энергией биоэфира. Реликт же вмешался в этот процесс, как магнит, притягивающий крупицы металла, рассеянные в песке.
— Так а где сам магнит? — перебил ее Зак. — Я вижу тонны хрусталя, но не вижу того, что бы могло его притянуть.
— Мои слова — всего лишь предположения, — развела руками Разиель. — Возможно, что этого магнита нет вовсе. В материальном смысле. А возможно, что у Крайтера как раз его половинка.
Напоследок она добавила, что в масштабах всей планеты такое скопление все же мизер. Но Реликт может быть как вершиной айсберга, так и точкой управления.
Оказалось, Моргот и Разиель уже знали друг друга. Обстоятельства знакомства остались тайной что, впрочем, никого особо не расстроило. Один только Крайтера заметно насупился, наблюдая за любезностями старых знакомых.
Наконец, компания устремилась на запад. Заснеженные пики гор вздымались настолько высоко, насколько было возможно. Они устремлялись в ледяную высь, соревнуясь в чем-то непостижимом, ускользающем от понимания. Невольно любуюясь распростертыми далеко внизу полотнами, одолевали чувства одновременно прекрасного и пустого. «Природа лишена оков разума и ваяет без цели, никому не подражая. И у нее с легкостью выходит то, что с надрывом, в квики озарения, получается у человека…»
Небеса над вершинами потемнели, покрылись каплями неподвижных звезд, а солнце охладело и дистанцировалось. С космической высоты хребты гор кроили изогнувшийся горизонт искристыми склонами и провалами теней. «Ни конца, ни края». Только отсюда становилась очевидной тщетность попыток проложить дорогу серфирами к Кетсуи-Мо.