— Раз ты так любезно попросила… — он посмеивается, и это звучит грубо. — Я с удовольствием, детка.
Затем он полностью проникает внутрь, заставляя снова вцепиться в стол, пока ощущения пронизывают меня. Я прижимаюсь щекой к прохладной, гладкой поверхности, сердце колотится, когда он начинает с нескольких более медленных движений, чтобы убедиться, что я согрелась и готова к нему. Затем начинает трахать всерьез, его бедра шлепают меня по заднице с каждым толчком. Мои собственные бедра немного впиваются в край стола, но дискомфорт с лихвой компенсируется удовольствием, струящимся по моим венам.
Я собираюсь попросить Ноа двигаться сильнее, когда на столе в нескольких футах от моей головы звонит телефон. Звук заставляет глаза распахнуться, и я ругаюсь себе под нос, хныкая, когда меня прерывают.
— Блять, — Ноа делает паузу, оставаясь внутри меня. — Кто это?
— Я жду звонка от Сары. Она должна сообщить, будет ли мой предварительный контракт продлен на полный рабочий день.
— Хочешь, я проверю, она ли это?
— Можешь? Мне жаль. Я просто не хочу это пропустить, если это так, — я сжимаю его, заставляя зарычать. — Я компенсирую тебе это, обещаю.
Глубокий смешок срывается с его губ, Ноа наклоняется, держа одну руку на моем бедре и тянется к телефону. Я ожидаю, что он либо скажет мне, что это Сара, либо отложит это, но он не делает ни того, ни другого. Он издает странный звук, и краем глаза я вижу, как он проводит по экрану, чтобы ответить на звонок.
Какого черта?
Я задыхаюсь, выкручивая шею так сильно, как только могу, чтобы посмотреть на него.
— Что ты..?
— Марго?
Голос, доносящийся из динамика телефона, прерывает меня, и я сразу его узнаю. Филип. Я не разговаривала с бывшим больше года, и у меня отвисает челюсть от того факта, что он звонит сейчас.
— Ммм… — неразборчиво говорю я, лишившись дара речи от удивления, а Ноа выбирает этот момент, чтобы прижаться бедрами к моей заднице, еще глубже вжимая в меня свой член.
— Я знаю, что мы давно не разговаривали, — говорит Филип, неловко смеясь. — Но я услышал от друга, что ты сейчас работаешь с «Денверскими Тузами», и мне просто хотелось позвонить и поздравить тебя. И, э-э… ну, мне интересно, знаешь ли ты, есть ли у них какие-нибудь вакансии в юридическом отделе. Я ищу новую работу и подумал, может быть, ты сможешь замолвить за меня словечко.
Я моргаю, глядя через плечо на телефон в руке Ноа. Какого черта?
Прежде чем я успеваю что-нибудь сказать, Ноа подносит телефон немного ближе к лицу. Звук включен по громкой связи, поэтому он мог слышать все, что только что сказал Филип, так же хорошо, как и я, и в его глазах сверкнул гнев.
— Я могу ответить тебе на этот вопрос, Фил, — спокойно говорит он. — Ответ — нет. «Тузы» в настоящее время не ищут эгоистичного придурка с маленьким членом, который мог бы присоединиться к команде юристов.
На другом конце линии раздается шипящий звук, и Филип кашляет.
— Простите, кто это?
— Ноа Блейк. Парень Марго. Очевидно, ты не большой поклонник «Тузов», иначе ты бы это знал. Более того, я настоятельно советую тебе потерять этот номер, потому что, если снова позвонишь Марго, у нас с тобой возникнут проблемы.
— Я… эээ, Марго, я…
Ноа внезапно выходит из меня и кладет телефон на стол рядом с моей головой. Он поднимает меня и переворачивает, затем вбивается обратно, вырвав непроизвольный стон с моих губ.
— Можешь оставаться на связи, если хочешь услышать, как звучит Марго, когда она кончает, — говорит Ноа Филипу, его большой палец находит клитор, когда он наклоняется надо мной. — Я не думаю, что это звук, который тебе знаком.
— Я…
Что бы ни сказал Филип, я упускаю это из виду, потому что Ноа снова начинает меня трахать, вбиваясь так, как будто ему нужно доказать свою точку зрения — что, я думаю, он и делает. Его большой палец обводит мой клитор, а пирсинг в его члене задевает что-то глубоко внутри.
Мое тело, уже напряженное до предела еще до того, как раздался звонок, немедленно реагирует на его прикосновения.
Я снова стону, пальцы ног сжимаются, когда обхватываю ногами его спину, а Ноа мычит, опуская голову, чтобы поцеловать меня, горячо и собственнически.
Он заставляет меня кончить — не один, а три раза — прежде чем, наконец, изливается внутрь меня.
Я дрожу, моя киска дрожит вокруг него, его футболка прилипла к моей потной коже. Он целует в последний раз, закусив нижнюю губу зубами, прежде чем пробормотать:
— Люблю тебя, Подсолнух.
— Я тоже люблю тебя, — задыхаюсь я.