У меня сжимается грудь, когда люди начинают подниматься со своих мест и шаркать к выходу, и я немного удивлена тем, насколько сильно это влияет на меня. Даже не могу представить, что чувствует команда.
Ноа и я не сидим рядом друг с другом в автобусе, что, наверное к лучшему, но это значит, что у меня нет возможности сказать ему что-нибудь об их проигрыше сегодня вечером.
Вернувшись в свой гостиничный номер, готовясь ко сну, я отправляю ему сообщение, просто чтобы убедиться, что с ним все в порядке.
Я: Мне жаль из-за игры. Я надела твою майку, надеясь, что она принесет тебе удачу, но, думаю, это не сработало.
Ноа: Ничего. Только ты можешь принести мне удачу, Подсолнух. Несмотря на то, что проиграли, мы играли от всего сердца, и это победа в моей книге. Ты, одетая в мою майку — уже большая удача, так что всегда надевай ее на мои игры.
Я улыбаюсь, сердце колотится немного быстрее.
Ноа и я переписывались всю последнюю неделю. Он продолжал проверять меня, пока я выздоравливала, и оттуда наше общение продолжилось. Я приложила несколько усилий, чтобы прекратить, попытаться сделать шаг назад и сохранить все на профессиональном уровне, но он всегда находил способ снова вовлечь меня. Ноа много флиртует во время переписки, и, хотя знаю, что продолжать в том же духе рискованно, больше не могу сдерживаться.
Не то чтобы я агрессивно флиртовала в ответ или что-то в этом роде… но и не останавливала его.
Я оставалась более или менее нейтральной, и он явно воспринял это как знак того, что между нами что-то изменилось.
Он не ошибается.
Сегодня вечером, однако, внутри есть такое чувство, что мне нужно действовать осторожно. Его гостиничный номер находится всего через пару дверей от моего, и, поскольку знаю, что мы оба устали и эмоциональны, не уверена, что доверяю кому-либо из нас принимать разумные решения. Я оставляю свой телефон заряжаться в ванной, включаю телевизор и через некоторое время засыпаю под марафон комедии, играющий на заднем плане.
Я, наверное, в паре минут от того, чтобы погрузиться в глубокий сон, когда раскат грома вырывает обратно в мир бодрствования, и я вздрагиваю в постели. Сердце колотится, и один взгляд в окно говорит мне, что мы находимся в эпицентре полномасштабной бури. Дождь идет сильный, и молния освещает небо каждые пару секунд, за которыми очень быстро следует гулкий, грохочущий звук грома.
Черт.
Мой пульс уже учащается после резкого пробуждения, и холодный прилив страха пронзает конечности. С тех пор, как я была ребенком, такие сильные бури всегда пугали, и сегодняшний вечер ничем не отличается. Я натягиваю одеяло до самого подбородка и пытаюсь заглушить раскаты грома, включив звук на телевизоре погромче. Там яркий свет, и на этот раз кажется, что молния ударила буквально прямо за моим окном.
— Дерьмо! — я вскрикиваю, затем прикрываю рот рукой, пытаясь втянуть воздух через нос, чтобы успокоиться.
Гром сотрясает здание, и я полностью натягиваю одеяло на голову, совершенно забывая о попытке отвлечься на просмотр телевизора.
Пытаюсь напомнить себе, что буря всегда проходит, и что здание крепкое, но пока стихия бушует, а ветер продолжает завывать, я чувствую приближение приступа паники. Сжимаю руки в кулаки, впиваясь ногтями в ладони, готовясь к следующему громкому хлопку, но вместо этого слышу тихий звук того, как кто-то стучит в дверь моего гостиничного номера.
Сбитая с толку, выглядываю из-под одеяла, затем не торопясь выползаю из постели. Я почти уверена, что за дверью будет персонал отеля, который пришел предупредить, что шторм становится слишком сильным, и нам нужно спрятаться в каком-нибудь укрытии. Ладони начинают потеть, когда шаркаю по полу, но, к счастью, у меня хватает здравого смысла заглянуть в глазок, прежде чем открою дверь совершенно незнакомому человеку.
Вот только… это не незнакомец.
Это Ноа.
На нем только спортивные штаны и нет рубашки, а волосы в беспорядке, как будто он только что встал с постели. Я смотрю вниз, чтобы убедиться, что мои шорты для сна и майка прикрывают все как следует, затем открываю дверь.
— Ноа, — говорю немного напряженным голосом. — Что ты здесь делаешь?
На его лице отразилось беспокойство, брови опустились над голубыми глазами.
— Я хотел убедиться, что с тобой все в порядке. Знаю, ты ненавидишь грозы.
Я хмурюсь.
— Серьёзно?
— Ага, — он кивает. — Это еще одна вещь, которую ты сказала мне после того, как я отвез тебя домой после визита к стоматологу, — кажется, он что-то обдумывает и выглядит немного смущенным, когда добавляет: