Анес чуть улыбнулась, чувствуя, как отогревается сердце от его слов.
Часть 3
Пакара
Пакара смотрела, как Гаспар проверял Брана. Он проснулся и тихо переговаривался с лекарем, бросая взгляд на Пакару. Она спокойно наблюдала за ними. Странно. Вроде поговорили, а пропасть меж парой все же была. Гаспар чувствовал, что здесь лишний, он поднял глаза на Пакару и сказал: — Так, а ну брысь в другу комнату, — махнул он рукой. — Я меж вами жертвенным оленем быть не собираюсь. У тебя будет время еще на него пофыркать. Пакара закатила глаза и вышла в другую комнату. Бран вздохнул, провожая ее взглядом. — Бран, ты о себе бы подумал, — привел его в чувство лекарь. — А что? Я очнулся, раны затянулись, — ответил он. — А ты помнишь, что тебе предстоит разговор с королем и Альфой? Бран жестко кивнул. — Я хочу перед этим поговорить с парой. — Можешь, конечно, просто хочу, чтобы ты был в хорошем состоянии, а не нервозном. — А должен быть в нервозном? — Это ты мне скажи, — фыркнул он. — Ты в период предъявлении пары, в момент, когда осознание наличия пары сводит порой волков с ума, понесся исполнять задание! Вас отец ничему не учил? — Ты же сам меня отпустил! Да и приказ Альфы… — Я не знал даже, что ты пару нашел! А ты примчался в ночь! Я сначала подумал, что очередную облаву на Отступников провели и ты принес еще одну Гаину. Но ты прав, моя вина, отпустил, не разобрался. — При чем здесь это? — При том! Целый цикл луны для пар существуют не просто так! В это время волков освобождали от службы, так как они неустойчивы и более агрессивны. А ты еще разведчик, и все это случилось, возможно, потому что ты сердцем и головой был далеко не на задании, а здесь. — Гаспар, что сейчас судить. Что сделано, то сделано. Я же жив. — Чудом, Бран. Чудом. С теми ранениями внутри тебя не живут. Не будь у меня Магии крови, ты бы издох быстро, — прищурился он. Послышалось оханье. Гаспар закатил глаза и пробормотал проклятие. — Так все, оставайтесь, воркуйте, я пройдусь, проветрюсь. А то вы приторно душные.
Пакара не смогла не подслушивать. Путь и говорили они тихо, она прислонилась к тенту перегородки и ловила каждое слово… Чуть не издох. Гаина. Цикл луны. Она со вздохом вошла в общий шатер. — Все услышала? — Почти, вы слишком тихо говорили, — чуть усмехнулась она. — О прости, в следующий раз будем громче. — Надеюсь. Может, и скажете больше. — Тебе и этого хватит. Впредь, не стоит подслушивать мужские разговоры. — Специально не буду. Если ты не заметил, тут ни разу не стены. Губы Брана чуть дрогнули в улыбке. — Ну давай, задавай. — Ты и вправду не должен был уходить тогда? — Я не думал, что так задержусь. Я нужен был брату. А потому уже не смог вернуться. Я все же делал это и ради тебя. — Ради меня? — не поняла она. — Стая существует, чтобы защищать пар и детей. Для этого каждый в стае трудится в силу своего места. Если кто-то будет плохо выполнять свои обязанности, все рухнет, и стая будет уязвима. А значит, не сможет тебя защитить, когда я не рядом. Пакара хмурилась, слушая это. Странно было полагать, что незнакомые люди кинутся ее защищать или помогать ей. Для этого есть семья. — А Гаина? Кто это? — О, я вас познакомлю, — улыбнулся он. — Она, скажем так, жертва отступников, я взял ее под свое крыло. И сейчас она живет в красной палатке. Пакару как мечом пронзило. Ей сразу вспомнился тот день около красной палатки. Та мелкая девушка была его подопечной? — Под свое крыло? — Да, я приносил ей еду, поддерживал. Она пережила много ужасов в столь юном возрасте. Еще и вынашивает дитя. У Пакары защемило сердце и стало невероятно стыдно. — Но почему она живет в палатке с… шлюхами? — Все спасенные девушки там живут. Их очень обидели, и они боятся мужчин и доверяют только друг другу. Да и там женщины помогают им… не падать духом и воспрять. Пакара сжала губы. — Понятно. Но в стае много пар. Почему им бы с нами не общаться? — Они неохотно выходят в глубь стаи. Так же боятся. — А в красную палатку разве не ходят волки? — Ходят, — повел он бровью. — Но там два шатра, который соединяет один небольшой, и в одном из них живут спасенные девушки. Пакаре легче не стало, только хуже. Противная судорога прошлась по животу. — Я вас познакомлю. Она говорила, что хочет узнать, кто моя пара. — Со мной? — моргнула Пакара. Он усмехнулся, смотря на нее. — Конечно. Думаю, как мне будет лучше… — и размял шею так, что послышался хруст. — Но почему она в той палатке? У нее нет семьи? — Говорит, что есть отец да мать. Гаина едва помнит название деревни. А описание местность подходит под многие населения на севере королевства Ласен. И ей с ребенком-волком там будет трудно. — Что? Бран пожал плечом. — Она уже на сносях. Те, кто… Отступники надругались над ней, и вот она носит щенка одного из тех ублюдков. Пакаре стало еще больше жаль несчастную. — Да, будет трудно объяснить, почему волчонок — это твой ребенок, а не подобранный щенок. Бран нахмурился. — О чем ты? — Если бы у нее родился младенец, может, ее семья и приняла назад, а так… — А кто у нее родится, по-твоему? — вздернул бровь Бран. — Щенок, с ушками и хвостом, — пожала она плечами, даже странно, что ему приходилось такое объяснять. — Нет, мы, конечно, называем детей щенками, но… Кто сказал тебе такое? — наклонил голову Бран. — Сондра сказала. Он фыркнул. — Тогда все ясно. Наши дети рождаются младенцами, а потом уже по мере взросления оборачиваются, и этому надо еще и учиться. А если не учить, ребенок может не пережить отрочества. Пакара уставилась на пару. — Она что, обманула меня? — Сондра? Да легко. Она и Ройбуш — самые большие гнойники в этой стае. — Гнойники? Почему? — Потому что Ройбуш жестокий придурок, который хочет власти, и у него старинные идеи. А Сондра такая же. Они друг друга стоят. Пакара моргнула и вспомнила все перепалки и встречи с Сондрой. Что-то в словах Брана есть. Но зачем ей лгать про детей? Непонятно. Сама же не в восторге от беременности.