Выбрать главу

"Почему я влезла? Я ношу ребенка, мне нужно беречь себя. Меньше волноваться, как Госпар говорил. Но... как я могла оставить ее в беде? Не могла, раз сама могла помочь. Сколько раз я сама мечтала что бы кто-то остановил отца. Но не кому было." Анес тяжко вздохнула на эти мысли и хотела было повернуться, как застонала от ноющей боли в ноге. О! Она даже не заметила рану, должно быть снадобье очень хорошо действует Скрип двери. Анес подняла голову и невольно улыбнулась. На пороге в странной серовато-белой одежде  стоял Орест. Рыжие пряди его были убраны в высокий хвост от чего Анес, сначала, не узнала мужа. Его влажные волосы были зачесаны назад, показывая идеальную форму черепа, и стоя против света в коридоре, он казался лысым. -Анес - вдохнул он, закрыв  за собой дверь и подлетев к кровати , сел к ней. Девушка только улыбнулась, и не поняла, как оказалась в объятьях мужа, пока его губы и горячее дыхание ласкали шею. -Я ... все хорошо -Нет не хорошо - покачал он головой отстраняясь и уже строго смотрел на жену. -Ну, меня же вылечили -Тебя вообще не должны  были лечить! - резко отрезал Орест, от чего Анес вздрогнула и чуть сжалась. Альфа глубоко вздохнул и, взяв ее ладонь, поцеловал костяшки пальцев -Я же сказал сидеть в мешке. Что произошло? Анес тихо пересказала случившееся, не забирая руку от ладоней Ореста. Он поглаживал бледное запястье, внимательно слушая ее -Понятно. Я пусть и не удивлен, что ты так поступила, но впредь, давай без героизма. Что я тебе говорил по поводу битв? -Что нужно защитить себя и детей... -Когда бежать некуда и тебя зажали в углу.- закончил за нее Орест- А там был Гарг, он бы придумал как не дать навредить девушке. А ты отвечаешь сейчас не только за себя. -Я понимаю это - промямлила Анес опуская глаза , и тут же ощутила теплые пальцы на подбородке, которые заставили ее поднять глаза. Анес вздрогнула всем телом от прикосновения волка. Тело помнит кто ее пугал, как и она сама. Но странно что воспоминания о том страшном дне как-то стали не такими острыми, ее уже не бил озноб от его присутствия.. -НЕ опускай глаза. Ты же Луна Стаи Черного Волка, а не сельская девчонка. Помни об этом. Сегодня ты поступила как истинная Луна. Но ты и пара, а обязанность каждой пары - подарит  миру наследника, как и моя обязанность заботиться о тебе. Анес кивнула , не смея проронить слова. -Тут есть и моя вина, и за это я прошу у тебя прощение. Я был слишком самонадеян

— Нет, ты… — Был. Я понимал, что в лесу нас что-то ждет, но я не хотел бегать от опасности, — Орест вздохнул и опустил руку, что держала ее подбородок, вновь поцеловав ладонь Анес. — Решил, что не может там быть того, с чем мне и моим волкам не справиться. Потому… — Прекрати, — подалась вперед уже Анес и сжала его руку. Орест был так близко, впервые за эти дни так близко к ней… и не вызывал страха. Только трепет. — Ты не виноват. Никто не виноват. Орест улыбнулся и осторожным движением убрал ее прядь за ушко, оставив руку на щеке. — Виноват, я за многое виноват перед тобой. Тебе бы в пору обидеться. А ты меня оправдываешь, — усмехнулся он. — Хотел бы я быть тебе хорошей парой и думал, что таким и являюсь. Но Всеотец вновь наказывает меня за мою самонадеянность и гордыню. И каждый раз чужими жизнями и благополучием. Анес моргнула на его слова, не понимая, о чем он. — Но ведь… я жива. Кто-то погиб из колонны? — Нет, Кир подоспел вовремя, и никто не пострадал. Я говорил о твоей ране. И о… — он вздохнул и адамово яблоко его дернулось. Но Орест начал говорить, смотря в глаза Анес, что ловила каждое его слово: — Когда-то давно я потерял отряд волков. Так как был слишком самонадеян и горделив. Эти молодые воины умерли из-за меня под обвалом, что учинили Отступники. Я остался жив, чтобы оплакать и понять, где ошибся. — И… до сих оплакиваешь? — тихо спросила она. — До сих, — кивнул Орест. — Потому что их смерть научила меня многому и поделила мою жизнь на до и после. Я не хочу более терять попросту ни семью, ни своих бойцов, — сказал он, погладив щеку Анес. — Знаю, у вас, людей, очень просто разбрасываются друг другом. Жена умрет, найду другую. Умер один — родится другой. Но в стае не так. Каждый важен, жизнь каждого бесценна. А моя Луна, тем более, — Орест снова печально улыбнулся. — Тем ужаснее, что я именно это правило и нарушил. — И я прощаю тебя за это, — сказала Анес. чуть улыбнувшись. — Пусть хоть я тебя прощу, раз себя не можешь. Орест улыбнулся и стал приближать лицо ближе и так медленно. Сердце Анес замерло, и снова пустилось вскачь, что слышно было в ушах. — Моя Луна, — прошептал он, и тут его губы накрыли уста Анес. Она судорожно вздохнула, но ответила, крепче сжав ладонь Ореста.