Я прочистил горло, отмечая, что не чую запах Пакары. Волк тоже не понял почему, хотя жаждал этот аромат своей самки в жару.
— Привет. Ну что, готова? — и отметил, что в руках у нее был сверток с одеждой. Пухлые губки Пакары сжались и разжались.
— Да, — кивнула она и отвела взгляд.
Странно, обычно она дерзко смотрела мне в глаза. Я посмотрел на Гаспара, тот лишь пожал плечами.
— Помни мои рекомендации, Пакара.
— А вы помните, что мы идем в Красную палатку? — кивнула она.
— Красная палатка? Я думал, ей нельзя покидать мою палатку, — вмешался я. Даже сейчас я волновался, ведь должен вести ее через лагерь.
— После того, как пройдет ее жара. Это несколько дневных циклов, — кивнул Гаспар. — Бран, на тебе практика в чтении. И лучше учебники по внутренностям.
— Ладно, — и снова прочистил горло, чувствуя, как пробивается рокот волка. — Идем, Пакара, и… мне нужно тебя обнять.
Ох, волку это понравилось, а вот Пакара напряглась, но кивнула. Но я напрягся не меньше. Для меня это прогулка была не меньшим испытанием. Напряженная как струна, Пакара позволила обнять себя за плечи, и, попрощавшись с Гаспаром, мы пошли сквозь стаю.
Я никогда не думал, что так может болеть нутро, и самое болезненное — это восставшая плоть, что ныла и больно упиралась в ремень. На мне была длинная рубаха, подпоясана, потому мое хозяйство никто не видел, особенно Пакара. Жаль только учуять могли. Оно и к лучшему, потому что сейчас мой волк больше был увлечен тем, как на мою пару стали реагировать. Утробное рычание зародилось в моей груди, и глаза стали чувствительно жечь. Пакара округлившимися глазами посмотрела на меня.
— Я это… на других. Не бойся. Мой волк плохо переносит, что на тебя так много смотрят.
— Гаспар все рассказал. Ты как сам?
— Масло действует, твой аромат я не чую. Но Волк его учуял сегодня. И запомнил. Да и ты рядом, это все, что ему нужно для радости.
На самом деле внимание молодняка было мне на руку, я больше думал, как буду вырывать им глотки, чем о том, как буду брать Пакару. И первые мысли были безопаснее, чем вторые.
***
Моя палатка встретила нас теплом от жаровни. В шатре было жарко, но это и хорошо, если мне жарко, то Пакаре будет комфортно. Она не спеша входила в палатку, осматривая ее, и я сглотнул, буквально схватившись за балку, в каркасе шатра. Пакара в моей палатке, около кровати, полной мягкой пушнины. Огонь гулял бликами в ее рыжих кудрях, она, хвала Луне, не плела их в косу, а лишь перетягивала шнурком на затылке, оголяя свою белую и нежную шею. Помоги мне, мать Луна, руки так и зачесались провести по ее шелковистым прядям руками и попробовать на вкус кожу на шее. И обнять ее так сильно, чтобы не отпускать, и спрятать от всего мира в мехах своей кровати. Волк был согласен и так же скребся. Я закрыл глаза и глубоко вздохнул пустой от запахов воздух.
— Я пойду нам за ужином, располагайся, — быстро сказал и вылетел из шатра, пока не натворил делов. О мать Луна! Я не справлюсь! Ладно аромат, одного вида Пакары в моей палатке хватит, чтобы чтобы свести меня с ума от похоти!
Часть 3
Когда я вернулся с корзиной с нашим ужином, то встал как вкопанный, увидев картину перед собой. Пакара свернулась калачиком и лежала на кровати, на ее лбу блестел пот, и она часто и прерывисто дышала. Что с ней? Меня не было не так долго. Наверное, я наматывал круги, стараясь унять зверя, что подсовывал все больше соблазнительных картин в голову. Не успела же она за это время заболеть?
Я быстро поставил корзину на стол и подлетел к Пакаре.
— Пакара?! Что с тобой? — я прижал руку к ее лбу, отчего у нее вырвался стон. Я отшатнулся, ощутив, как отозвался на этот стон волк в груди. Да что она творит со мной?! — О Мать луна, я за Гаспаром.
— М-м-м, — застонала Пакара, и только сейчас я увидел, что ее руки были зажаты между ног, и при каждом стоне она вжимала их глубже и стонала. Нет-нет, мне это кажется, не могла Мать луна дать меня такой подарок. Но выглядела так… А как?