Я и сам застонал, когда увидел рыжие завитки и влагу, что блестела среди ее кудрей. Да поможет мне Мать луна. Я резко дернул Пакару на себя. Опять испуганный всхлип и тихие стоны. Тихие звуки вдруг стали постоянными, и я понял… Она плакала. Нет, я не могу остановиться, а тело Пакары все продолжало вздрагивать, уже от плача. Я издал скулеж — не я, скорее волк пытался успокоить пару, видя ее состояние. Но свои намерения не изменил. Я снова опустил руку на плоть, а другой открыл для себя лепестки моей пары. Все бы отдал, чтобы ощутить аромат, но я почувствую хотя бы вкус этой идеальной, маленькой плоти, что вся истекала.
— М-м-м, — с неясным стоном наполовину скулежом я припал к этой сладости, слизав все, что она так щедро давала. Соленая, сладкая, свежая как роса, я ощутил этот мускусный нектар на языке и с рыком прижался к источнику, пока пальцем нашел заветный бугорок и стал аккуратно массировать горошину.
Все пропало, были только ее нежные складочки, моя рука на члене, что медленно доводила меня к разрядке, и мускусный аромат в моем рту, пока ее маленькая плоть сжимала моя язык, а ножки Пакары стискивали мое лицо. Волк пировал, вылизывал и считал, что это лучше соития, так он мог хоть почувствовать вкус твоей пары в горячке.
О Мать луна, это стоило всего. Я сильнее сжал себя, представляя, что вместо языка Пакара внутри сжимает меня… Да, и как я изливаюсь в ее лоно, дав ей своих щенков.
Я застонал, ощутив, как эта мысль понравилась моему волку, до такого, что я снова излился себе в руку, втягивая нектар Пакары в себя, упиваясь им как водой из родника. Чуть остыв, я позволил и ей получить удовольствие, сильнее надавливая на маленький бугорок.
— Давай, моя пара… Почувствуй это, — сказал я, отрываясь, чтобы взглянуть на Пакару впервые с тех пор, как я коснулся ее там. И это заставило снова положить руку на плоть.
Она металась, крутя полными бедрами, приоткрыв ротик, сжимая ткань юбки, и стонала хриплым голосом, что заводил сильнее, нежели отработанные сладкие стоны дев в красной палатке. Ее удовольствие было настоящим, нужда — живой. Пакара была искренней в своей страсти. Она была… просто моей парой. Я сжал челюсть, ловя каждое движение ее тела: как вздымалась небольшая грудь под лифом, как дрожало ее тело, хотелось бы мне ощутить ее мягкость, да только руки были заняты.
Я застонал, когда ощутил, как Пакара достигла пика, уже вздрагивая всем телом и снова сводя ножки, стараясь убежать от моих пальцев. Я же отнял пальцы и слизал весь нектар. И снова довел себя рукой.
Я застонал и прикрыл глаза, ловя и откладывая этот момент глубоко в моей памяти… Дракон меня побери, даже самые жаркие ночи в красной палатке не сравнятся с тем, что было сейчас. Я открыл глаза и увидел, что моя девочка забылась сном. Я же сам не понял, как руку, что была в семени, направил к Пакаре и растер все семя по ее бедрам и промежности, и делал это машинально. Только спустя мгновение очнулся. Волк удовлетворительно рыкнул тем, что пометил свою пару.
— Ну ты, — сквозь зубы прорычал я и одернул руку. Быстро встав, я навис над парой. Спит. Вся красная, губы искусаны и так же покраснели. Я улыбнулся, это было самое красивое зрелище, что я мог себе представить. Удовлетворенная пара в моей постели.
Я отошел, чтобы вымыть руки, и вернулся, только чтобы раздеть мой огонек до нижнего платья и уложить на подушку, укутав в меха.
Выдохнул, ощущая слабость в теле и некую негу. Быстро сменив кожаные штаны на холщовые и перевязав их шнурком, также нырнул в теплые меха и прижал Пакару поближе к сердцу. Не удержался и поцеловал ее сомкнутые губки.
— Доброй ночи, моя пара, — прошептал я и тоже попытался уснуть.
***
Я проснулся от того, что тепло украли из моих рук. Сонно проморгавшись, я повернул голову. Пакара сидела на кровати, и я увидел, как дрожь гуляла по ее телу.
— Пакара? — позвал я, и она вздрогнула и повернула ко мне голову, и глаза ее зеленые в тусклом свете от жаровни казались огромными на бледном лице. Я знал эти глаза. Как у лани, что видит волка. Испуганные, полные паники и запуганности. — Эй, тише, иди сюда — волк проснулся и стал скулить, пытаясь успокоить пару. Я протянул руку и нежно коснулся ее предплечья.
— Нет, я не… — она встала и обняла себя руками, отходя дальше, к самой жаровне. Пакара попятилась и оглядывалась, словно искала, куда сбежать.