Кир покосился на волка. Магия была для людей недосягаема, потому они уповали на изобретения, иногда превосходящие мощью магии. В частности именно по этому импы стали изготавливать артефакты. Или из-за ущемленного эго от того, что бывшие рабы их переплюнули. Или от решения не отставать. Но артефакт может работать только в руках того, в чьих жилах достаточно драконьей крови.
— Думаешь, импы?
— Зачем им это? Да и мы контролируем, чтобы они к вам не совались. Нет, — покачал головой Бьюи, смотря, как волки стали помогать людям.
— Тогда кто-то из ваших. Больше некому, — вздохнул Кир.
— Может кто-то из отщепенцев.
— И откуда у отщепенцев такие игрушки? — повел густой бровью Кир, покосившись на Бьюи.
— А ты про Черный рынок не слышал?
— Не оскорбляй меня так, волк, я его контролирую. И такой приблуды там не было, — ответил Кир, наблюдая, как один из воевод Бьюи достал Артефакт и активировал его.
Небольшой шар в руке волка засветился от обычного касания и стал трястись. Волк бросил его и отскочил. Из шарика стала сочиться фиолетовая жидкость, а потом стала выстраиваться в своеобразный купол, что окутал пылающий лагерь.
— Значит, была. Мы таких артефактов не держим. Вокруг нас лес, а в стае дети.
— Это понятно, — вздохнул Кир и стал спешиваться с гнедого коня, Бьюи последовал его примеру. — Где Орест?
— Занимается стаей и Луной. А мы с тобой как две правые руки должны разобраться с этим.
— Я не правая рука, я Тень. Поэтому моя работа будет выследить, твоя - прибрать. Раз это ваш лес.
Бьюи повел бровью.
— Не знал, что у тебя такой же нюх, как и нас. И сколько ты беглецов будешь искать, пока Всеотец не проснется?
— В отличие от вас, волков, я полагаюсь еще и на ум. А нюх есть и у моих собак.
Бьюи зарычал на его фразу и ответил:
— Аккуратней со словами, Тень.
— Аккуратней с рыком, Бета. Я могу и обидеться, — насмешливо произнес Кир и, подозвав парочку своих людей свистом, пошел с пригорка.
Бьюи сильнее втянул воздух анализируя запахи: дым и гарь забили все вокруг, не давая учуять что-то еще. Волк усмехнулся, мысленно пожелав удачи тем самым собакам Кира.
— Кай! — позвал он воеводу. Тот быстро взобрался на пригорок. — Щит справляется?
— Пока да, но я не знаю, насколько его хватит.
— Используй второй, если будет нужно. Кир решил сам разыскать… — и тут огонь внутри купола погас. — Забудь, спускай щит, надо найти хоть какие-то зацепки.
***
«Как жарко», — первое, что подумала Анес, пробуждаясь. И не мудрено, что жарко, утро выдалось теплым, а она лежала, прижатая к горячему телу Ореста, еще и укрытая мехами. Он обнимал ее со спины, уткнувшись лицом в затылок, выдыхая, щекотал корни волос и согревал еще больше. А рука его крепко обнимала талию Анес, и ладонь покоилась на ее животе. Анес нежно улыбнулась этому жесту. Сколько она проспала, что застала Ореста в постели. Обычно он уходил ни свет ни заря. Но нет, на улице было достаточно светло, значит, это Орест решил остаться с ней. Анес ощутила, как мед буквально разливается по сердцу. Остался с ней. Или может у него нет сегодня таких важных дел? Но все равно это приятно. Очень.
Видимо она как-то пошевелилась, раз дыхание Ореста изменилось, и он крепче сжал пару в своих объятьях и потерся лицом об ее затылок, что-то промычав.
— Доброе утро, — тихо сказала Анес и получила смешок, а потом и серию поцелуев, что прошлись по изгибу шеи вниз, переходя на плечо, посылая по всему ее телу мурашки.
— Доброе, моя Луна, — сказал хриплый голос Ореста.
— Ты обычно уходишь раньше, чем я проснусь.
— Решил, что надо уделить время своей паре и проследить, чтобы она не наделала еще глупостей, которые могут ей навредить.
Анес чуть повернула голову, а Орест, чтобы лучше видеть свою пару, подпер рукой голову и посмотрел в глаза Анес.
— Он бы ее убил, — сказала в свое оправдание Анес. — Или покалечил.
— Анес, Гарг бы этого не допустил. Он опытный воин, и тот оборванец умер бы раньше, чем успел что-то сделать. Зачем ты-то полезла? Ладно бы ты имела кинжал или свою рапиру. И была бы не тяжела нашим наследником.
— Я не могу… уже не могу проходить мимо, если обижают беззащитного, — пыталась объяснить она Оресту. — Мне никто не помог. Хотя знали, видели… Стояли в стороне и наблюдали, не открывали, когда я бежала от отца в его особые буйства, — говорила Анес все тише, пока в голосе не появились слезы. Орест не выдержал, обнял ее и прижал к своей груди. Слезы сами покатились по ее лицу, от воспоминаний, от обиды, от шрамов, что кровоточили в душе. — А теперь я могу… могу хотя бы предотвратить. У меня теперь есть ты, волки…