- Луна, - обернулся к ней слуга, занимаясь чем-то слева от палатки.
- Мне нужна ткань... Много ткани. Цветной и нитки. - кивнула она смотря как он укладывал чистые простыни на стол. Сарес нахмурил брови и кивнул.
- Это будет трудно, но я найду вам ткань Луна, - почесав заднюю часть головы, ответил он - Я могу спросить, для чего это вам?
- Я... хотела себя занять и сшить платье. - пожала она плечами и сцепила руки замком перед собой.
- Боюсь это будет долго... Вы голодны? - нахмурил густые брови он.
- Нет. Я подожду сколько требуется. - чуть улыбнулась она. Молодой волк кивнул и снова занялся своим делом, а Анес оставалась только вернуться. Она лишь в последний раз взглянула на уже вечеряющий лагерь и зашла в свою палатку.
Сарес слово сдержал. Молчаливый и улыбчивы волк, с такими странными торчащими вверх волосами, принес много ткани, цветной и просто белой, но хорошего качества. Это смогло отвлечь девушку на несколько часов. Она принялась их обметывать и снимая с себя мерки, попытаться сшить более практичное платье нежели которое было на ней сегодня. Оно сковывало в движениях и быстро пачкалось, так как это платья на подобии тех, которые носят леди в своих замках. Длинный подол, скрывающий ноги и обувь, тонкое, не очень теплое. Что же, для подобного лагеря понабиться короткий подол, не ниже едва ли одного фута от ложи, чтоб не пачкался низ платья грязью. Цвет настолько нейтральный чтоб не видно было сильного загрязнения, и самое главное - просторное в рукавах.
Анес улыбнулась, смотря на разложенные на меху примерные ткани и нитки какими она хотела вышить темно синие узоры платья. Она уже представила его, такое красивое и руки так и задрожали от предвкушения, что она будет его шить, будто творить и рисовать вышивкой на ровной глади нежного ситца. Она сделает пышную подкладку, чтоб было теплее, и чтоб оно смотрелось более возвышенно. Это будет так красиво...
Анес позволила себе глупо хихикнуть и эмоции вылились в несколько радостных прыжков. Так странно, она же радовалась любой ручной работе, которая ей пусть и нравилась, но в обычной ее жизни отягощала. Отогнав от себя эти мысли, девушка снова вернулась к работе. За рукавом, шел лиф, за лифом шла подкладка, складки, юбка, чтоб свободная... свободные рукава... Пусть, словно веер облетают вокруг рук. А темно синюю поверхность будут обнимать цветы и лоза, теплая шерстяная ткань, обнимет и станет второй подкладкой, чтоб внутри колокола платья было тепло... Девушка творила это словно под музыку, словно танцевала. Живо представляя, ее руки шили, не переставая, как рыбка иголка, так и ныряла в синеву платья и в волны льняной подкладки. Она напевала, знакомые мотивы под нос пока руки неустанно трудились, протыкая пальцы в кровь, но огрубевшие до мозолей и ожогов пальцы уже не чувствовали этого.
И вот когда лиф был почти готов, полы палатки раскрыли и ее муж, вошел, принеся за собой холодный сквозняк и вонь немытого тела. Увидев, что Анес не спала, нахмурился. - Орест - поднялась она первая, отложив шитье. Девушка встала, чтоб поприветствовать мужа, но кажется он не был готов ее увидеть здесь. Это странно.
- Здравствуй. Почему ты не спишь, уже давно за полночь. - ответил волк и сел на скамью, что бы наконец снять сапоги, а за ними портянки.
- Да? - искренне удивилась Анес - Хм. Я за работой и не заметила. Прости. Ты голоден? Может, я что-то приготовлю, Сарес уже спит наверное.
- Нет, я поел на Нариуме. - сказал он смотря на ее швейную работу. - Нариум? - не понимая, спросила она, уже принявшийся убирать свое шитье. - На ваш лад это на подобии собрания. Нариум - для главы стаи и приближенных лиц. Афире - для всей стаи. - говорил он пока умывался и вытирал лицо, потом снял рубашку и немного обмыл себя насколько позволяла эта небольшая лохань и кувшин уже холодной воды.
Анес не знала, куда себя деть, она просто стояла у кровати рассматривая широкую и мускулистую спину Ореста. Каждая мышца просматривалась, и была с удивительной точностью обведена загорелой кожей. Слишком загорелой. Видно, он часто был без рубашки. Она сглотнула не зная, что сделать, просто смотрела на то как он пытается смыть тягости этого дня. Но для ванны поздно. Большие руки Ореста чуть обливали себя водой, делая вокруг лужи.