Анес застонала от томного вторжение Ореста. Как медленно он входил, растягивая девушку, не торопясь. Они уже не целовались, а лишь закрыли глаза, и отдались телесным ощущением. Касание рук к коже, губы к шее, плоть к плоти. Они будто вместе начали этот медленный танец. Двигаясь навстречу друг другу, не ища даже удовольствия. Наслаждаясь самой сокровенностью акта. Даже если она не испытает ничего, кроме как принятия его семя в себя, Анес была счастлива. Но и этого не произошло, Орест взял ее руки, завел за голову, снова припав к губам и чуть уравнивая темп, как и она. Движение таза навстречу и совместный стон лишь ознаменовал кульминацию их танца. Анес отпустили теплые губы, и она уже тише застонала, ощущая напряжение внутри, и как теплое семя заполняет нутро. Она открыла тяжелые веки, зная что Орест держит себя на локтях и смотрит на нее, ожидая когда сможет выйти из нее.
И снова что-то томное и личное было в том, как они смотрели друг на друга в эту минуту. Словно искали в глубине глаз друг друга ответы на многие вопросы между ними. Анес казалось, что она знает его дольше чем эти дни. Настолько было уютно смотреть на него, молчать, быть в его руках. В жизни она не испытывала такого единения, чувства родства и... счастья с кем-то. Будто бы если его не окажется вдруг, в девушке что-то сломается. Сломается то, что сейчас в груди осторожно строилось. - Что это, Орест? - прошептала она, и муж будто понял о чем она, улыбнулся: - Чудо данное нам Инагри. - лишь прошептал он - В честь первой луны... Анес ни слова не поняла, и как-то не было желания. Она узнала, что хотела. Он ощущал то же самое, а это было главное. С этими мыслями она провалилась в безмятежный сон.
Утро на этот раз было не таким мерзким, как в прошлый раз, Анес ощутила это еще лежа в теплой кровати. Тело ломило, как и ожидалась после прихода мужа, но Анес даже сжала губы, чтоб не улыбнуться. Приятная боль, учитывая как хорошо было вчера... Нет, скорее как волшебно было вчера. Она сама до конца не поняла что это было, но отголоски, даже осколков от того чувства не осталось. Как-то обидно стало. Повернувшись на бок, где была сторона Ореста, она еще пару минут лежала, просто думая о своем. После утреней процедуры, она попросила Сареса подать завтрак. Так непривычно.... Чтоб кто-то, а не она готовил завтрак. Даже как-то стыдно. Но слуга кивнул, и не успела она ничего сказать, как на столе стояла каша с бульоном и кусочки дичи, так же, отвар из трав. Девушка смела это все, не задумываясь, и покосилась на выход из палатки. Может выйти. Может поведать Пакару. И Лауру с ее слепой спутницей.
Но будто что-то нее не пускало за полог ее убежища. Снова шум, и грязь лагеря. Еще не факт что она найдет их, наверное, там еще и холодно. А ее платье не готово. Что, опять, портить и пачкать новое платье... Анес ощутила, как прежние привычки вернулись. А зачем куда-то выходить, тут так хорошо, тепло, тихо. И платье само себя не сошьет. Ее маленькая затворница внутри счастливо улыбнулась и подпрыгнула от этой идеи. Анес решительно поднялась и стала убирать со стола. А после, никуда не торопясь, села за платье. И так стало спокойно, уютно. Будто все так и должно быть. И маленькая раковинка закрылась полностью, когда она замурлыкала песню под нос, следя за бегом иголки и сменяя нитки, отрезая, пришивая...
Пакара проснулась позже и чуть ли не вскочила, озираясь и ища своего «названого» мужа. Но Брана не было, напоминание о нем было на столе в виде грязной посуды и ее тарелки с завтраком. Пакара одела платье в котором ее привезли и сначала внимательно понюхала хлеб, и осмотрела ягоды. Не то что бы она думала, что он ее отравит. Но что если и да. Живот девушки издал жалобный вой, и ей пришлось поглотить все без остатка. Да только потому, что живот так сказал.
Далее были поиски чего угодно, что походило бы на гребень. К ее разочарованию поиски не увенчались успехом, и ей пришлось кое-как завязать на голове дулю из длинных кучерявых волос. Вышло неплохо. Для чего это все? Она решила вчера для себя что прятаться и отдавать все в руки этого волка и судьбы она не хочет. Лучше взглянуть на лагерь, посмотреть, если ли тут какие лазейки. Или другие люди кто может ее выпустить. А потом, что? Утонуть в болоте? Ты знаешь, где деревня? Так, это второй вопрос, сначала нужно решить первый. Она глубоко вздохнул и вышла из палатки зажмурившись и скривившись от яркого утреннего света. Не ожидала она, что солнце будет таким ярким. Лето уже подходило к концу, и холодные ветра с моря не обещали бабьего лета. Как и день Лавра*, видимо. Значит, уже завтра наступит осень. Думала про себя девушка, чуть обняв руками плечи, ибо легкий утренний ветерок уже заставил дрожать. Она шла по чуть присохшей земле к костру, где бревна пустовали. Пакара присела туда и поднесла руки, к теплому пламени осматриваясь внимательней. В отличии от Анес она видела все по иному. Тут было сыро, палатки были заляпаны грязью чуть ли не полностью, никто не заботился о том, что под ногами. Огонь с бревнами «обхватывали» круг рядом стоящих палаток серого цвета, и лишь разноцветные ленты на некоторых шатрах отличали их друг от друга. Шатров было пять, четыре маленьких и один длинный. По обе стороны от длинного были въезды для лошадей. Ее шатер был маленьким, и... единственный более чистый, но и блеклый. Вот, хотя бы длинный шатер был увешан синими лентами, кое, где в виде волны, словно изображали море. На пике был так же герб с черным волком.