И снова его эта улыбочка, такой он пользовался, когда понимал, что спор выигран, и что до его ученика дошло все, что надо. А Орест будто стал вновь мальчишкой, которым был, упрямым и вредным, не желая говорить хоть кому-то, что ошибся, что собеседник прав. Он схватил с его рук миску и разом выпил все, закашлявшись от горькоты вкуса. Орест так же уничтожительно смотрел на лекаря, думая над его словами.
О чем же говорил его старый учитель? Он глянул на жену. Не о том, что он слишком много берет на себя? И альфа, и принц, и вот мужем захотел заделаться? Но принцем он был таким себе, мужем еще хуже. Вон даже жену не смог толком уберечь. Но тешил себя, что хоть Альфа он хороший. Да вот только не бывает одно без другого. Он мнил себя хорошим управленцем, но не дипломатом, которым должен быть в силу титула и статуса Альфы. Сбагривал все это на отца и Бету. И отнекивался от всей политики. В то же время не видел, как менялось настроение в его стае, что появились инакомыслящие. И все от его желания быть аполитичным. Не взяв обязанности принца, он не смог понять настроения в стае до последнего времени.
Зачем ему быть Альфой, когда у него нет пары, кого будет защищать его стая? Кого защищать ему? Он не может жить одной войной, такие волки плохо кончают. Но просто наличие пары рядом не дает ему якоря, что не утянет его в пучину триумфа от сражений. Нет, этот якорь нужно еще смастерить и бросить в теплый омут души своей пары. Связь делает многое, но она не сможет выстроить доверие и любовь между супругами. Это лежит на нем. Орест только недавно стал это осознавать. Все это по крупицам собирать, и вновь его учитель дает ему верный указатель и ответ.
Он посмотрел на Гаспара уже более спокойно, и двое поняли друг друга без слов. — Гаспар. Пока я не заснул, придвинь ее кровать к моей. И не пускай никого, понял? Лекарь усмехнулся и кивнул. — Да, мой Альфа, — сказал он и принялся придвигать койку. Как только Анес оказалась на расстоянии руки, Орест тут же ее обнял и только тогда провалился в сон.
Пакара зашла в палатку и улыбнулась. Анес уже спала с мужем в обнимку. И теперь уже он буквально опутал ее руками. Пакара смотрела на это во все глаза, впитывая магию чужого момента, и в душе яростно завидуя подруге, пусть и столько же радуясь за нее.
— Принесла? — спросил вышедший к ней Гаспар. — М? О да, — и достала из холщовой сумки несколько кусочков воска и моток сушеной травы от повара с казармы. — Я побоюсь спросить, а зачем вам Кокош трава? Гаспар отвлекся от изучения веника и медленно поднял на нее взгляд. — Как ты назвала ее? — Ну Кокош трава. Ее от тошноты еще дают. Чай вкусный выходит. По весне собираем близ рек. Гаспар вздернул бровь. — Орчанка обыкновенная, среднецикличная, вот как называется это растение во всех справочниках и учебниках, включая и людские. Так вы зовете ее в деревне? — Да, — пожала плечами Пакара. — Так все ее зовут. Потому что там, где она растет, часто обитают Коршуны*, — по вздернутой брови Гаспара она поняла, что и это название ему неизвестно. — Ну, такие большие птицы, они еще рокочут. — Я понял, только вот они зовутся Щеглы*. В этих краях такие водятся, не скажу точно, возможно Белоухие, — он задумчиво прошелся в рабочую часть палатки. — Ты знаешь почти все растения, что у меня висят тут, да? Пакара стояла как раз рядом и смотрела на висящие над рабочим столом сушеные травы. Этот стол был похож на тот, что был у мамы. Те же отделения, только вот у него глиняные, а у мамы были деревянные. Также в несколько рядов вверх. И веники над головой. — Да, многие знаю, — кивнула Пакара. Так Гаспар стал спрашивать чуть ли не про каждую травку. Пакара говорила название и что она лечит. Все верно, кроме имени травки, что не совпадало ни с одним наименованием из справочника. — Что же, твое обучение будет куда лучше. Пока же отдохни. Я дам тебе настойку для ноги. Через пару дней можем снимать жгут. Пакара кивнула и удалилась в свою временную комнату.