— Могу ли я привязать её к себе, и вы подтащите меня туда? Приём.
Талон ответил по рации.
— Это рискованно, сынок. Реально чертовски рискованно. Еле держу эту птицу ровно. Мы можем вызвать службу спасения. Скажем им, что она стабильна, но гора нет.
Дарин в отчаянии зарычал.
— Не могу оставить её здесь, капитан. Мы не оставляем выживших.
И все они будут «выжившими», если вертолёт скоро рухнет.
Тишина на другом конце была долгой, и его разум активно работал, чтобы найти решение.
— Что ты хочешь сделать? — вопрос Талона был мрачным.
Он уставился на женщину. Её челюсти были упрямо сжаты. Это сказало ему, что она привыкла добиваться своего.
И она собиралась упрямиться сейчас.
— Отправь все запасы, которые у нас есть на борту. Тепловые компрессоры, стартеры огня, зимние компрессы. Всё, — сказал он своей команде. — Я остаюсь с ней.
Глава 4
Сидар наблюдала за тем, как бело-красный вертолёт улетал, пока он совсем не исчез из вида, затем она пристально посмотрела на мужчину в оранжевом комбинезоне. Она могла сказать, что он был высоким и широким, даже, несмотря на костюм. И его лицо было красивым, даже в защитном шлеме. Но не это заставляло её колебаться и паниковать.
Его глаза.
Это были сине-зеленые воды океана вокруг Мальдивских островов. Она была там однажды на каникулах. Когда ей было десять лет. Но она никогда не забывала этот цвет. Это успокаивало её все прошедшие годы, и это было первое, о чём она подумала, когда открыла подвеску, подаренную ей родителями на день рождения. Глаза ворона были голубыми Мальдивами.
Как и глаза мужчины, с которым она теперь оказалась в затруднительном положении.
В ту ночь после вечеринки она сидела на кровати и смотрела на подвеску, соблазнённая птичьими глазами. Думая, что это самый красивый цвет, который она когда-либо видела. И как они сверкали. Как свет. Тот, который мог прогнать тьму, обычно окружавшую её по ночам.
Как и тогда.
Всю ночь она смотрела в глаза ворону, разорвав с ним контакт только на следующее утро, когда она отвела взгляд и уронила коробку с ожерельем на пол.
Провела семь часов, глядя в эти глаза.
Но это стоило того, чтобы избежать тёмного сна.
Береговой охранник снял шлем и бросил его на землю, обнажив короткие, песочного цвета волосы. Песок Мальдивских островов. Он был тропическим островом прямо здесь, на замерзшей Аляске.
Он подтащил к ней упакованное снаряжение и рюкзак вместе с изотермическим пуховиком. Затем он натянул снегоступы, которые люди с вертолёта скинули ему. Всё время он не смотрел ей в глаза.
— Мы должны выбраться отсюда. Найти укрытие. Вдали от идущего снега. Что-нибудь болит? Можешь идти? Дышать можешь?
— Эй, большой парень. Один вопрос за раз, пожалуйста.
Ей пришлось перекрикивать свистящий ветер, но он услышал её, потому что, наконец, взглянул на неё этим поразительным голубым взглядом.
— Начни с главного и переходи к второстепенному, — фыркнул он.
Она не могла не согласиться:
— Согласна, — пробормотала она, но он, должно быть, услышал, потому что его челюсть сильно сжалась.
— Думаете, это смешно? — на самом деле, она так не думала. Просто, когда нервничала, то иногда могла неуместно шутить. Но он не дал ей возможности ответить. — Снег накапливается быстрее, чем мы можем спуститься в безопасную зону. До этого будет темно. Вертолёт, возможно, не сможет вылететь ночью, и это значит, что мы застряли здесь до утра. И ты будешь вся мокрая, когда я закончу с тобой.
Его слова рассмешили её, заставив улыбнуться.
— Это обещание?
Сидар закрыла рот. Она не хотела этого говорить.
Он обхватил руками в перчатках свои бедра, уставившись на неё и не веря тому, что услышал.
— Когда я закончу откапывать тебя, — стиснув зубы, пояснил охранник. — Ты покрыта снегом. Снег тает. Это означает, что ты будешь мокрой. Тебя нужно держать в тепле, чтобы избежать переохлаждения.
О, ему не нужно беспокоиться об этом. Она была своего рода Эльзой (прим. пер.: отсылка к мультику Холодное сердце). Холод её никогда не беспокоил.
И снег вокруг неё точно не таял.
— Итак, — сказал он, раздражение сделало его голос грубее. По какой-то причине ей это так понравилось. — У тебя что-нибудь болит?
— Нет, — быстро ответила Сидар, и он нахмурился.
— Потому, что ты онемела?
— Нет. Я хорошо себя чувствую. Как всегда.
— Конечно, все чувствуют себя хорошо после того, как на них падает пятьсот фунтов снега.
Сидар закатила глаза, решив не тратить время, отвечая на его второй вопрос. Она просто покажет ему.
Освободив заваленные снегом ноги, она наклонилась, чтобы отстегнуть лыжи, и, когда освободилась, откатилась к носилкам. Оттряхнув штаны и куртку, она выбралась из неглубокой ямы и встала на колени на кромке, чтобы освободить лыжи.
— Значит, ты можешь идти, — пробормотал он, наклоняясь, чтобы помочь ей.
С некоторым усилием они освободили лыжи, и Сидар встала лицом к охраннику с протянутой рукой вперчатке.
— У тебя есть имя, большой парень?
Его глаза блуждали по её телу, остановившись, наконец, на руке, которую она протянула ему.
— Охранник Дарин Уэст к вашим услугам. — Он не пожал ей руку, и она позволила ей упасть. И она не беспокоилась о своём имени. — Как дыхание? Чувствуете какую-то стеснённость? Головокружение?
— Я же сказала, мне не больно. Правда.
Его глаза снова бродили по ней, разыскивая какие-либо травмы, но он не нашёл ни одной.
Из кармана своей сумки он достал фонарик. Нажав на него, он приблизился, пока они не оказались лицом к лицу. Снег падал на её кожу, но больно не было. Она задавалась вопросом, повлияло ли это на него? Должно. Он был нормальным человеком. И поскольку она подвергала себя опасности, он был здесь, во время стихии, пытаясь помочь ей.
Девушке стало стыдно.