Служанка стремительно побледнела и плюхнулась на колени, прямо посреди коридора:
— Никак нет, Верховный! Простите меня!
— Иди к хозяйке, — приказал он, — скажи, что скоро буду.
Непрестанно извиняясь и кланяясь, он вскочила с пола и бросилась прочь. Мы же отправились дальше, и чем ближе была цель, тем чаще нам на пути попадались стражники.
Завидев меня, они тут же тянулись к ножнам и делали шаг вперед, но потом понимали, что рядом со мной жрец и, скрипя зубами, отступали.
Эта картина ни единожды повторялась, пока мы шли до брачной опочивальни, а возле самых дверей нас попыталась перехватить сама Барнетта.
— Верховный, простите, — раболепно произнесла она, — мне как доложили, что вы вынуждены были возиться с этой нахалкой, так я сразу поспешила на выручку! Обещаю, что завтра проучу ее!
— Завтра она покинет замок, — спокойно напомнил жрец.
— Тогда прямо сейчас! — она ринулась ко мне, намереваясь схватить за руку, но остановилась, услышав жесткое:
— Не стоит.
— Но как же…она…
— Я сам вызвался проводить ее, чтобы убедиться, что никто не помешает удовлетворению кровного права.
Мачеха тут же начала сдавленно блеять:
— Да вы что…никто бы не посмел…
Жрец остановил ее небрежным жестом, подошел к заветной двери и сам распахнул ее передо мной:
— Заходи, Мейлин.
Я поспешила юркнуть внутрь, а он размеренно продолжал:
— С этого момента никто не зайдет в комнату, кроме жениха.
С его пальцев сорвалась едва заметная золотистая дымка. Она облетела комнату по периметру, выставляя защитный контур, потом вернулась обратно и рассыпалась на пороге облаком крошечных искр.
Сделав это, жрец как ни в чем не бывало обернулся к мачехе:
— А вот теперь можно и отужинать. Уверен, ваши повара приготовили нечто незабываемое.
— Конечно, Верховный, — она учтиво поклонилась и даже улыбнулась, несмотря на негодование, распирающее изнутри, — надеюсь, вас не разочарует наша кухня.
— Не надо скромничать, дорогая Барнетта. Я даже здесь улавливаю прекрасный аромат выпечки.
Развернувшись, он степенно пошел прочь, так ни разу больше на меня и не взглянув.
И последнее, что я увидела, прежде чем дверь закрылась – это перекошенное от злости лицо мачехи.
Глава 2
Кровное право Мейв…
Право, которым старшая сестра могла воспользоваться на свадьбе младшей и провести брачную ночь с женихом вместо нее, а на утро навсегда исчезнуть из их жизней…
Кто бы мог подумать, что давно позабытый ритуал, на который я случайно наткнулась, листая старые книги в библиотеке, станет моим единственным шансом на спасение.
Откуда он взялся никто точно сказать не мог. По приданиям старшая подозревала жениха своей любимой сестренки в том, что тот хочет наслать на нее смертельное проклятие и завладеть приданым. Она не знала, как спасти младшую, поэтому попросила у богов помощи. Они сжалились над ней и ее чистым сердцем, страдающим из-за сестры, и даровали ей эту ночь. Проклятье, предназначенное для младшей, пало на старшую, но она выжила. На ее спине вырос горб, лицо обезобразилось черными пятнами, и остаток жизни она провела, скитаясь на чужбине, зато своей жертвой спасла младшую от неминуемой гибели. А в самом конце она встретила благородную богиню Мейв, и та даровала ей свет и блаженное забвение.
С тех пор это кровное право Мейв закрепилось в своде законов. Только редко когда находились желающие воспользоваться им — то ли сестры нынче пошли не самоотверженные, то ли женихи достойные были. То ли просто никто не хотел проводить свою жизнь в скитаниях.
Сто лет никто им не пользовался, пока не появилась я…
Как дракон ни ярился, как ни стремился избежать своей участи, но все же был вынужден явиться в спальню.
Стоило ему зайти в комнату, как воздух начал звенеть от холода, по углам поползли морозные узоры и раздался треск замерзшей штукатурки. Вьюга за окном бесновалась и билась в звенящие окна.
Шейн злился. Его презрение и ненависть больно хлестали по измученной душе.
— Тебе мало было того, что пыталась обманом втереться в доверие, теперь решила отомстить и унизить перед всеми? — его голос был глух от едва сдерживаемой ярости.
Наверное, со стороны все выглядело именно так. Брошенная девушка, которая хотела любой ценой завлечь дракона в свои сети, теперь устроила публичное представление, якобы усомнившись в том, что жених достоин невесты.
Пусть так. Пусть думает, что хочет. Я же буду думать о том, как выжить.
— В чем дело, дракон? — я спряталась за стеной холодного равнодушия. — Боишься, что мне не понравится и завтра я объявлю, что ты недостоин моей любимой сестры?