— Я так соскучилась по тебе, любимый! — она припала к нему, повисла на предплечье и подтянулась на шпильках, чтобы поцеловать мужчину в губы.
Но Руслан ловко увернулся и стряхнул ее с себя.
— Оксана, сейчас не время. Я еще брата не оплакал. Тебе не следовало приезжать.
— Я помогу тебе пережить горе, — вновь пошла в наступление обладательница шубы.
Она всё-таки дотянулась до него и припала к его губам. Я разбирала вещи Чернышева, стоя спиной к ним, но видела все происходящее в зеркале шифоньера. Руслан не целовал сам. Лишь позволял роскошной красавице ласкать себя, не разрывая зрительного контакта со мной.
Ревность что ли хочет вызвать? Как будто мне есть дело до него и его женщин! Пускай целуется и спит с кем угодно, только меня не трогает!
Руки Оксаны тем временем не бездействовали, пока одна очерчивала заросшие черным скулы Руслана, вторая скользнула под майку, наглаживая кубики его живота.
— А ты что вылупилась? — словно только что заметив меня прошипела Оксана, прижимаясь к Руслану все ближе. — Не видишь, что хозяева заняты?! А ну пошла ВОН отсюда!
Бросаю его футболки с размаху на пол. Это уже слишком. Мало того, что Руслан относится ко мне как к паршивой кошке, подобранной зачем-то и запертой на чердаке, то есть в подвале, так еще и его любовница будет об меня ноги вытирать? Не дождется! Разворачиваюсь, готовая выйти за дверь.
— Лера остается. — не терпящим возражений тоном отрезает Руслан. — Оксана, ты кто тут такая, чтобы командовать моими людьми?
— Как хочешь! — фыркает девушка. — Эта… гм… уборщица для меня не более чем предмет мебели. Идем, Руся, ложись, я помассирую тебе спину и плечи.
А Руслан и не думает возражать. Садится на кровать. Через голову снимает футболку, в который раз поражая меня своей совершенной фигурой.
— Ложись, любимый, вот так! — Оксана скидывает с себя шубку и прямо в шпильках залезает на кровать, располагаясь рядом с обнаженной спиной Чернышева.
Стараюсь не смотреть на них, но в отражении зеркала то и дело мелькают порхающие по широкой мужской спине пальцы, они залетают и в волосы и тогда видно, как Руслан, точно огромный мощный тигр сейчас замурлыкает от удовольствия. Я чувствую на себе пристальные взгляды. Понимаю, что этот спектакль актеры, не сговариваясь, играют только для меня, одна утверждая свои права на мужчину, другой, пытаясь вывести меня на ревность и еще бог знает на какие эмоции.
Мне противно и неприятно. Не выдерживаю этого. Просто молча ухожу, прикрыв за собой дверь. Не понимаю своих чувств. Неужели меня и правда задевает то, чем сейчас займутся Руслан и его любовница на нашей с Маратом кровати?!
Иду вниз, мимо кухни. Зинаида Павловна вовсю готовит ужин, и хоть запах оттуда доносится аппетитный, есть мне совершенно не хочется.
— Валерия, зайди! — строго приказывает мне старушенция.
Останавливаюсь на пороге. И тут же экономка втягивает меня на кухню, плотно прикрыв за собой дверь.
— Оксану видела?
Смотрю на нее исподлобья, не отвечаю.
— Это и есть невеста Руслана. А еще она — моя крестница. Теперь ясно кто в доме хозяин?
Мне смешно. Мне правда смешно, дожились. Выясняю с домработницей право подтирать полы и стирать белье барина.
— А еще я буду зорко смотреть, чтобы ты не смела лезть Руслану в штаны! Один раз я увижу твое поползновение в его сторону и тебе не поздоровиться! А со мной лучше не воевать. Я еще и не таких как ты живала и проглатывала!
— А если Руслан сам полезет мне под юбку? — все же не сдержала я ухмылку.
Все же, ну и самомнение у некоторых милых старушенций… Если ее крестница и спит с Чернышевым, то это совсем не обязательно, что он поведет ее под венец.
— Сучка не захочет, кабель не вскочит! — резанула она меня своим блеклым взглядом.
Боже, какое же бессмысленное это выражение, особенно, судя на основании моего личного опыта! Если только оно действительно не относится к натуральным животным.
Руслан
Оксана старалась вновь. Её умелые руки пытались расслабить напряженное, точно струна тело Руслана. Разминали, похлопывали, поглаживали. Массировали шею, перебирая короткие жесткие волосы на затылке, а потом, пробежав по позвоночнику, точно крылья бабочки, останавливались на пояснице, даря острое наслаждение.