Сквозь духи Берелейн пробился запах удивления – как он узнал, что она тут? – однако голос ее звучал спокойно.
– Нет. Ваши разведчики пока не вернулись, и мои тоже... После того как мы прождали их до темноты, я выслала целый отряд. Моих людей нашли, они погибли, наткнувшись на засаду. Проехать успели не больше пяти-шести миль. Я приказала лорду Галленне усилить посты вокруг лагерей. Арганда тоже выставил усиленные конные посты, вдобавок выслал еще и патрули. Хотя я не советовала. Он глупец. Думает, кроме него, никто не сможет найти Аллиандре. И похоже, он считает, что больше никто ее как следует и не ищет. Во всяком случае, уж не айильцы точно.
Пальцы Перрина стиснули мягкую шерсть одеяла. Гаула не застанут врасплох, и Джондина тоже, даже айильцы. Они по-прежнему в поиске, и это значит, что Фэйли жива. Они уже давно вернулись бы, если бы нашли ее тело. Он должен в это верить. Перрин приподнял краешек синего одеяла. Он был раздет.
– А это как объяснить?
Голос Берелейн не изменился, но в запахе ощущалась осторожность.
– Вы со своим дружинником замерзли бы насмерть, если бы я не отправилась вас искать, когда вернулся Нурелль с известием о моих разведчиках. Больше ни у кого не хватило духу тебя побеспокоить. Видимо, ты рычал на всех как волк. Когда я вас нашла, ты уже так окоченел, что ничего не слышал. А тот, второй, еще чуть-чуть – и вовсе свалился бы. Он у вашей женщины, Лини, его нужно было только накормить горячим супом и завернуть в одеяла. Но тебя я распорядилась принести сюда. Ты отморозил пальцы на ногах и, если бы не Анноура, лишился бы их. Она... Она, кажется, опасалась, что даже после Исцеления ты мог умереть. Ты спал мертвым сном. Она сказала, что ты почти как мертвец, потерявший душу. И тело было холодным, сколькими бы одеялами тебя ни укрывали. Я тоже чувствовала холод, когда касалась тебя.
Объяснений чересчур много – и в то же время недостаточно. Вспыхнул гнев, отдаленный гнев, но Перрин подавил его. Фэйли ревновала, когда он повышал голос на Берелейн. Эта женщина от него крика не дождется.
– Грейди или Неалд могли помочь и сделать все, что требовалось, – бесцветным голосом произнес Перрин. – Даже Сеонид и Масури были ближе.
– Первой я вспомнила о своей советнице. О других я подумала, только когда сюда вернулась. Так или иначе, какая разница, кто провел Исцеление?
Как правдоподобно. И если спросить, почему за ним в полутемной палатке присматривает Первая Майена, а не ее служанки или кто-нибудь из солдат, или даже Анноура, у нее тоже найдется правдоподобный ответ. Он не хотел его выслушивать.
– Где моя одежда? – спросил Перрин, приподнимаясь на локтях. Голос его по-прежнему оставался невыразительным.
Свет в палатке исходил от единственной свечи, что стояла на маленьком столике возле кресла Берелейн, но для глаз Перрина его хватало, хотя их жгло от усталости, будто песка насыпали. Одета Берелейн была достаточно скромно, в темно-зеленое платье для верховой езды с высоким, жестким кружевным воротом, подпиравшим подбородок. Скромность Берелейн казалась овечьей шкурой на горной кошке. Лицо ее, остававшееся в тени, прекрасно, но доверия не внушало. Она делала, что обещала, имея на то свои резоны, подобно Айз Седай, а то, чего она не обещала, могло обернуться ножом в спину.
– Там, на сундуке, – сказала Берелейн, указывая изящной ручкой, почти невидимой под светлыми кружевами. – Росене и Нана ее почистили, но, прежде чем одеваться, ты бы отдохнул и поел. И пока мы не занялись едой и прочими делами, я хочу, чтобы ты знал: никто не надеется сильнее меня, что Фэйли жива. – Выражение ее лица было таким открытым и честным, что он мог бы и поверить, будь это кто другой, а не Берелейн. Она даже ухитрилась пахнуть искренностью!
– Мне нужна одежда, – Перрин повернулся на постели, сел, спустил ноги с кровати и натянул на них одеяла. Одежда его, аккуратно сложенная, лежала на окованном дорожном сундуке, до неприличия богато украшенном резьбой и позолотой. С краю поперек сундука был брошен подбитый мехом плащ Перрина, а по другую сторону, рядом с сапогами, на ярких цветастых коврах лежал его топор. О Свет, как же он устал. Перрин не знал, сколько времени провел в Волчьих Снах, но силы там уходили так же, как и наяву. В животе громко заурчало. – И еда.
Берелейн, раздраженно хмыкнув, встала, разгладила юбки; подбородок ее был неодобрительно вздернут.
– Анноура беседует с Хранительницами Мудрости, и она будет недовольна, когда вернется, – твердо заявила Первая Майена. – Ты не можешь игнорировать Айз Седай. Ты – не Ранд ал’Тор, и рано или поздно они тебе это докажут.
Однако Берелейн все же покинула шатер, впустив волну холодного воздуха. В своем раздражении она даже не позаботилась набросить плащ. В открывшуюся на миг щель полога Перрин заметил, что снегопад еще не кончился. Снег шел не так густо, как в прошлую ночь, но белые хлопья падали с неба безостановочно. После минувшей ночи даже Джондину сложно будет искать следы. Перрин постарался об этом не думать.
Четыре жаровни согревали воздух в шатре, однако, едва он ступил на ковры, ноги обдало холодом, поэтому Перрин поспешил к сундуку. Скорее, заковылял. Он так устал, что готов был лечь на ковры и снова уснуть. Более того, он чувствовал себя слабым, как новорожденный ягненок. Возможно, к этой слабости имели отношение Волчьи Сны – ведь он, покинув тело, ушел туда чересчур далеко, – но и Исцеление наверняка сделало свое. Со вчерашнего утра он ничего не ел, всю ночь простоял под снегопадом, и у него просто не осталось в запасе никаких сил. Руки дрожали, когда он надевал белье, – казалось бы, работа! Джондин должен ее найти. Или Гаул. Найти живой. Ничего важнее на свете нет. Он словно впал в оцепенение.
Перрин не думал, что Берелейн вернется, но, когда он натягивал штаны, ворвавшаяся струя холода донесла аромат ее духов. Он ощутил спиной ее взгляд, как прикосновение руки, но заставил себя продолжать одеваться, как будто был здесь один. Ни к чему доставлять ей удовольствие, суетясь из-за того, видишь ли, что она смотрит. Перрин даже не оглянулся.
– Росене сейчас принесет горячей еды, – сказала Берелейн. – Боюсь, осталось только баранье рагу, но я велела принести тройную порцию. – Она замешкалась, и Перрин услышал, как ее туфли шуршат по коврам. Она тихонько вздохнула. – Перрин, я знаю, тебе очень больно. Наверняка тебе хотелось бы поделиться с кем-нибудь, но ты не можешь говорить об этом с мужчинами. Я не представляю, чтобы ты плакал на плече у Лини, и поэтому готова предложить свое. Пока Фэйли не найдут, мы можем заключить перемирие.
– Перемирие? – спросил Перрин, осторожно наклоняясь, чтобы натянуть сапог. Осторожно, только потому и не упал. В плотных шерстяных чулках и толстой коже ногам будет тепло. – А зачем нам перемирие?
Она молчала, пока Перрин надевал второй сапог и поправлял отвороты ниже колен, и заговорила, когда он, зашнуровав рубашку, принялся заправлять ее в штаны.
– Очень хорошо, Перрин. Если ты именно этого хочешь. – Что бы это ни значило, говорила Берелейн весьма решительным тоном. И Перрин вдруг засомневался, не подвело ли его чутье. Подумать только, от нее пахло обидой! И, взглянув на нее, он заметил в ее больших глазах искорки гнева. – Еще до рассвета начали прибывать люди Пророка, – сказала она деловито, – но насколько мне известно, сам он еще не появился. Прежде чем ты с ним еще раз встретишься...
– Что значит «начали прибывать»? – перебил Перрин. – Масима согласился взять с собой только почетный караул, сто человек.
– На что бы он ни согласился, их, когда я смотрела в последний раз, было тысячи три-четыре. Целая армия оборванцев. Кажется, на несколько миль окрест не осталось мужчин, способных держать копье, – все явились сюда. И со всех сторон стекается еще больше.
Перрин торопливо просунул руки в рукава куртки, застегнул пояс, повесил на бедро топор, который с каждым разом как будто становился тяжелее.
– Мы с этим разберемся! Чтоб мне сгореть, не нужна мне этакая обуза! Эти масимовские паразиты алчут крови!
– Эти масимовские паразиты – головная боль не меньшая, чем он сам. Вся опасность – от Масимы, – голос ее был ровен, но в запахе слышался тщательно сдерживаемый страх. Так было всегда, когда Берелейн говорила о Масиме. – Сестры и Хранительницы Мудрости в этом правы. Если тебе мало того, что ты видишь, и нужны еще доказательства, пожалуйста. Он встречается с Шончан.