— Ты хотел сказать, наши богатые братья, — улыбнулся Риз, услышав, что дядя произнес название восточной ветви Сиу. — Они получают большие деньги, дядя. Но их всего-то двести человек в племени, и они живут рядом с большим городом. Таких случаев очень мало. Я знаю еще одно племя в Коннектикуте. Остальные индейцы никаких доходов не имеют.
— А я на это и не рассчитываю. Думаю, все будет, как обычно. Программа длится года два. Какие-то чужаки на ней богатеют, потом они уезжают, а мы здесь спорим, кому достанутся пустые здания, которые остались после них.
— Это не программа. Это бизнес. Если он начнет приносить деньги, думаю, нам следует пустить их в дело.
— Какое дело?
— Не знаю. В других резервациях строят заводы. Индейцы всегда делают что-нибудь для армии. Ну, там, камуфляжную сетку, или еще что-нибудь такое. Мы должны производить что-нибудь полезное. Что-нибудь, что нужно людям и что можно получить только от нас. — Риз рассмеялся. — Поговори с Билом Гейтсом, может он подключится.
— Нам нужны рабочие места, — повторил Сило, бросая в огонь еще одну охапку полыни. Риз полной грудью вдохнул ее пряный аромат, выслушивая ответ старика. — Я хочу, чтоб у наших детей было будущее, понимаешь? Здесь, где мы живем, где мы всегда жили.
— А почему не вложить деньги в школы, дороги и больницы? — спросила Хелен. — Нам бы это совсем не помешало. И в жилье тоже.
— Я хочу, чтоб мы сами управляли всем этим, — сказал Сило. — Чтобы строили их для себя так, как мы хотим, чтоб правительство не решало за нас.
— И при этом ты считаешь, что я должен сидеть в Совете и кивать головой? — сказал Риз, переводя взгляд с дяди на свою покалеченную тетушку, которая сидела у него за спиной в сгущающихся сумерках. — Вообще-то, они сказали, что это разумно. Они не сказали, что это правильно. А еще, они не употребили слова «должен».
— Что ты можешь успеть за три месяца, мой мальчик? — спросил Сило. — Послушай меня. Не высовывайся. Сиди, ниже травы, тише воды, пока не кончится срок.
— Втяни голову в плечи, взгляд опусти в землю, и пусть твой конь бредет понуро, так что ли? — эхом отозвался Риз. — Но я, хоть и втяну голову в плечи, — все равно удобная мишень.
Сило рассмеялся. Это был типичный портрет побежденного индейца, который всем так надоел. — Я тоже крупная мишень. Убедился на своей шкуре.
— Понимаешь, дядя, отчаянию я уже предавался. Я уже был «там, где кончается тропа». И уже заглянул в бездну. Ничего там нет. Поэтому, одно из двух: либо так и стой, глядя в бездну целую вечность, либо отбрось страх и прыгай.
— Ну, тебе хорошо говорить, Риз. Это же ты был однажды чемпионом штата по прыжкам в длину?
— Ага. И могу дать практический совет: разбегись, оттолкнись — и доверься ветру. Пригнись вперед и лети, покуда ветер несет тебя. И не будет времени «кунять».
Именно этим и занималась сейчас тетушка Лили. Риз улыбнулся, увидев как она дремлет, свесив голову на грудь. Он нашел взглядом Хелен, которая сидела между двух старушек, тех самых, что по очереди заменяли ему мать, когда он соглашался на это. Пришло время позаботиться о них, и о Хелен тоже, если она позволит. А уж он добьется, чтоб она позволила. Глядя, как эти милые старушки делятся с ней крупицами своего драгоценного опыта, он принял решение. Он добьется, чтобы она поняла: они созданы друг для друга. Он не собирается больше ее терять, он очнулся ото сна.
В костре, который они зажгли с дядей, во всю трещали дрова. — Ты думаешь, его убили? — спросил он тихо.
— Я думаю, мы этого никогда не узнаем. Здесь, в стране индейцев, можно каждую неделю снимать новый фильм сериала Нераскрытые тайны.
— Узнаем, — сказал Риз. — Так или иначе, но что-то мы поймем. Если я продолжу дело, которое он начал…
— Осторожно, Риз. Не впадай в раж. Ты же не хочешь стать наживкой для…
Риз рассмеялся. — Я что, похож на червяка? Если кто и охотился на моего отца, на меня они охотиться не станут. Это был бы слишком громкий скандал. Я ведь — все еще знаменитость, правда же?
— Правда.
Риз подбросил еще полыни в костер. Очищающая полынь, очистительный дым.
— Мы узнаем правду, дядя Сило.
— Ванаги не успокоятся, пока не узнаем, — неожиданно включилась бабушка Мэри. — Они уже три ночи не дают мне спать, шумят за палатками, пугают собак.
Мужчины удивленно обернулись. Она, не отрываясь, смотрела на Риза. Отблески пламени играли на ее лице. — Ты тоже это заметил? — спросила она.
— Нет, у меня это не так, бабушка. У меня просто… — Он взглянул на Хелен, — предчувствие.
— Я об этом и говорю. Тебе незачем видеть, что там шумит. Ты просто знаешь, что оно есть. — Бабушка Мэри снова уселась на стул, погрузившись в тень. — Когда доживешь до моих лет, тебе будет все равно, что подумают люди. Ты просто знаешь то, что ты знаешь, и все.