Не устоит. Не должен устоять, ведь так? Нужно просто открыто показать, как ей плевать на их положение и на его возраст, потому что она хотела ощутить на себе эти сильные мужские руки слишком долго.
Уже в пяти минутах ходьбы от клиники Саша вдруг резко притормозила у одной из традиционных зелёных витрин. «Аптека». И, чуть дальше, даже в том же здании — «Кофе с собой». Дерзко ухмыльнувшись, она поправила рюкзачок на плече и одёрнула куртку. Что ж… В любви, как на войне. И сегодня Саша не проиграет ни за что на свете, заполучив своего лечащего врача целиком и полностью, чего бы оно ей ни стоило.
***
— Можно?
Осторожный стук в знакомую за полгода до каждой щербинки белую дверь. Робко заглянула внутрь с обезоруживающе искренней улыбкой, и даже родная мать бы не увидела блеснувшей в зелени глаз хитринки.
— Входи-входи, Сань, — не повернув головы, отозвался Кирилл Викторович. Он был занят, что-то торопливо печатая на рабочем компьютере, и в светлом больничном кабинете стоял непрерывный стук пальцев по клавиатуре. — Привет. Минуту, я сейчас закончу с отчётом, и займёмся тобой.
— Хорошо.
Саша глубоко вдохнула, собираясь с мыслями. Представить всё это было легко, а вот попытаться на деле — невозможно. Но она заставила себя шагнуть вперёд, по привычке разулась и поставила грязные после улицы ботинки в сторонке от входа. Пристроила на вешалку рюкзак, чуть нервно пригладила растрепавшиеся кудри. В воздухе всё также пахло мужским одеколоном, приятно-терпким, бодрящим. И он хотел, чтобы её сердцебиение всегда было ровным? Да грудь уже сдавило от желания впитать в себя как можно больше чарующего аромата, так ловко маскирующего больничные запахи хлорки и лекарств. Саша взяла принесённый с собой большой бумажный стаканчик с кофе и смело подошла к столу Кирилла, изо всех сил стараясь казаться непринуждённой.
— Вот, захватила тебе по дороге. Латте с корицей, как ты любишь, — голос на удивление не подвёл, звуча колокольчиком. Только колени чуть подкосились, когда её доктор всё же оторвал взгляд от экрана и перевёл его на пациентку.
— Спа…сибо, — заикнулся он на полуслове.
Его серые глаза медленно расширялись от невероятного зрелища, которое она устроила. Ещё бы: косметика, матовая розовая помада — не такой он привык её видеть, хотя от бледности так избавиться до конца и не удалось. Окончательно смутившись, Саша торопливо плюхнулась на приставленный к столу сбоку стул, пока он не успел оценить экстремальность длины юбки. Кирилл шумно сглотнул и бездумно протянул руку к стаканчику с кофе, машинально делая щедрый глоток.
— С утра ничего не ел, ты очень вовремя.
Первое потрясение быстро схлынуло, и на его лицо снова легла маска привычной дружелюбности и невозмутимости, пока он доставал её карту из кипы бумаг на столе. Саша мысленно скрипнула зубами: да он словно помешался на контроле! Чёртов перфекционист, не допускающий даже мысли смешать рабочие отношения с чем-то личным! Разозлив саму себя, она чуть более вальяжно, чем обычно, закинула ногу на ногу — прекрасно понимая, как очаровательно задиралась юбка на бёдрах. Плевать. Она пришла сюда с одной целью.
— Мне казалось, я всегда вовремя, — протянула Саша, внимательно отслеживая каждый жест своей жертвы.
И тихонько сходя с ума от того, как ему невероятно шёл этот строгий стиль, всегда в наглаженных брюках и безукоризненных рубашках под белым халатом. Только небрежная стрижка выдавала, что таким он бывал не весь день напролёт — и точно не все ночи. От такой мысли Саша едва не проскулила в накатывающем отчаянии, снова вспоминая его слова о ней. Нравится, как сестра? Окей, вызов принят.
«Пей, малыш. Латте тебе сегодня не помешает», — бесновалась внутри маленькая дерзкая демоница, не забывая запускать под кожу щупальца напряжения. И желания сорвать с него эту мишуру терпимости, обнажить истинную суть мужчины, о котором мечтала не первую неделю.
— Конечно, всегда, — спокойно отозвался Кирилл и снова пригубил стакан. — Итак, рассказывай. Сначала о деле: как прошла неделя, как себя чувствуешь? Были скачки давления?