Я смотрел на него, лежащего в собственной крови. Красное пятно на бежевом ковре завораживало, и я с трепетом наблюдал, как оно растекалось вокруг него. Песня Maroon 5 — Animals (прим. перев.в пер. с анг. — животные) играла в моей голове. И хотя она не была связана с чувствами к брату, я не мог себя сдерживать и напевал ее.
Я потянулся, щелкая каждым суставом, чтобы облегчить в них боль, затем дотянулся до пистолета. Он промямлил что-то неразборчивое, и я вздохнул от разочарования.
— Ты помнишь, Данте, когда мы были детьми, ты взял мой новый лук и стрелы? Как я клялся тебе, что, если когда-нибудь ты снова сломаешь что-то мое, я убью тебя? — я прижал дуло своего пистолета к его виску. — Но ты не только взял мою девушку, — затем нажал сильнее. — Ты сломал ее. Ты разбил ей сердце, ты лишил ее невинности, ты расколол ее надвое, разлучив со мной.
Он изо всех сил пытался открыть глаза, но, когда он это сделал, мне не понравилось, что в них остался победный блеск.
— И я наслаждался каждой чертовой секундой. Она никогда не была твоей.
Я на секунду прикрыл веки.
— Ты ошибаешься. Она всегда была предназначена мне. Не должно было быть выбора между нами, Данте, и теперь не будет.
Я посмотрел в его глаза, прощаясь с ним без слов, и стал нажимать пальцем на курок.
— СТОЙ! — крикнула Фэй. — Кейд, пожалуйста, не надо. Не надо!
Меня трясло. Она поправила свою одежду и поползла ко мне, страх в ее глазах был очевиден, что заставило мое сердце болеть за нее еще больше. Я никогда не хотел бы снова увидеть этот взгляд. Она хотела спасти Данте. Может, он, действительно, не принуждал ее?
— Кейд, не надо. Я не могу потерять тебя таким образом, — всхлипнула она.
Меня?
— Он должен умереть, Фэй. Он заслуживает этого.
— Здесь везде онлайн камеры, — прошептала она.
— Мы нашли этого ублюдка. Он вырубил Коула, — Фрэнк сплюнул, бросив большого парня на землю.
— Малик! Он дышит? — спросила Фэй.
— Фэй! — Фрэнк бросился к ней, заключая ее в свои объятия. Я тоже хотел обнять ее, но вместо этого с презрением посмотрел на свою копию, которая ухмылялась мне. Он, должно быть, в агонии, садист. Данте был слишком самодовольным для того, кто собирался умереть.
— Где оставшаяся часть твоей охраны?
Он выплюнул немного крови, а потом засмеялся.
— Зачем мне нужна охрана, ты, чертов идиот? — Я толкнул дуло моего пистолета в его рану, пока он не стал корчиться от боли и прошипел сквозь зубы. — Моя система безопасности оповестила полицию о твоем присутствии, как только вы ступили на мою собственность. Они будут штурмовать пристань через несколько минут.
— Мы не глупые, Данте. Мы отключили систему безопасности. Никто не придет, чтобы спасти тебя от моей пули.
Это был изъян в его броне. Я наслаждался тем, как он поперхнулся.
— Это невозможно. — Он подавился кровью из разбитой губы, заполняющей его рот.
— Да, Блю довольно-таки впечатляющая. — Я оскалился на него, щелкая языком, и самодовольно ухмыльнулся.
Вспышка страха в его глазах была мимолетной, но я ее уловил.
— Ты только что подписал ей приговор, — он прочистил горло, от еще большего количества крови, наполнившей его рот.
— Ты не сможешь убить кого-нибудь, когда перестанешь дышать, Данте.
Пронзительное эхо сирен наполнило все вокруг. Звук слабый, но это, однозначно, был он. Какого черта?
— Улыбнись, бл*дь, в чертовы камеры, мудак! — рассмеялся большой парень. Фрэнк приблизился, быстро пнув его в живот, заставляя кашлять и хрипеть.
— У него везде камеры, Кейд, — почти неслышно выдохнула Фэй.
— Есть онлайн камеры, которые не связаны с общей системой безопасности.
Я вскочил на ноги:
— Вся система питания была отключена.
— Ко всему прочему, они работают с другого сервера, ты е*аный членос*с! Я не тупой, — зарычал Данте.
— Нужно убирать отсюда.
— Слишком поздно.
Комнату окружили полицейские, которые кричали на меня, чтобы я бросил свое оружие. Полиция не входила в мои планы. Он, бл*дь, похитил мою девушку, а они целились из своего оружия в меня.
Я бросил пистолет и медленно поднял руки, посмотрев на Фэй, чтобы убедиться в ее безопасности. В комнате все замерло. Почему они не арестовали нас?
Данте с трудом поднялся на ноги, вытирая кровь.
— Что публика подумает о своих кумирах, если я позволю ей увидеть эти кадры? — ухмыльнулся он.