— Не с «М4», — уверяю его я. Пытаюсь прочесть его непроницаемое выражение лица, затем добавляю с тяжелым вздохом. — Я больше не могу оставаться в «Эдж». Больше не чувствую себя там в безопасности.
Он молча наблюдает за мной, словно ожидая чего-то еще.
— На тебя работать я тоже не могу, так что даже не начинай. Это все только усложнит, а мне и без того непросто справиться со всем вниманием, которое тебя окружает. К тому же, это поставит под вопрос твой профессионализм.
— Не согласен. В этом деле у меня исключительно профессиональный интерес. Ты лучшая и нам повезет заполучить тебя в команду, — он дерзко вздергивает вверх подбородок, не отводя от меня взгляда, в котором читается восхищение и беспокойство. — Ты и так отдала многое своему журналу. Готова была продать за него душу.
— Я делала это не ради «Эджа». В конце концов, я выбрала тебя. Работу я могу и новую найти. «Эдж» все равно не выживет на рынке... ты и сам это знаешь. Не без помощи грамотного и богатого спонсора. А если твоему отцу удастся купить журнал, то я не желаю там оставаться.
Выражение лица Малкольма мрачнеет, как всегда при упоминании его отца.
— Сент, я знаю, насколько высоко ты ценишь правду и верность, — продолжаю я. — И не стану работать на человека, с которым ты не в ладах, мягко говоря.
— Рейчел, иди работать ко мне! — его голос привычно властный, но чувствуется, что он смягчился, стараясь, чтобы это звучало как просьба, а не приказ.
Злясь, что вынуждена ему отказать, я все равно отрицательно качаю головой.
— Сент, я не могу работать на тебя, а потом ложиться в твою постель, девушка должна где-то провести черту. — Тут же я понимаю, как это прозвучало, и, испугавшись, что слишком разогналась, поправляю себя. — В смысле... ЕСЛИ ты захочешь, чтобы я снова оказалась в твоей постели.
Блииииин. Развернувшись, я быстро мою чашку в раковине.
Неужто я это сказала?
Он подходит ко мне.
— Что плохого в работе на меня?
Поставив чашку на сушку, я вытираю руки полотенцем и оборачиваюсь, встречая его взгляд. Обхватив руками его лицо, я встаю на носочки и оставляю легкий поцелуй на его губах.
— Мы договаривались, что не будем торопиться, но как бы все ни сложилось, я не хочу, чтобы ты был моим боссом. Обещай мне.
Малкольм не отводит взгляда, пока я отдаляюсь. Его челюсть напрягается, явно от раздражения.
— Не заставляй меня давать обещания, Рейчел, — он качает головой и возвращается обратно к газете.
— Если дашь мне обещание, я поверю, — говорю я.
— Обсудим позже. Пока что ничего обещать не могу.
Уфф. Невыносимый! Но я мысленно цепляюсь за фразу «обсудим позже», радуясь, что у нас будет это «позже».
— Прости, но ты не заставишь меня передумать, хотя, конечно, можешь попробовать убедить меня сексом и поцелуями. Так, я уже опаздываю!
Я тороплюсь в спальню за сумкой, а вернувшись, вижу, что он тоже уже собран, галстук завязан и он как раз надевает один из своих роскошных пиджаков.
Замерев на мгновение, я стараюсь получше его запомнить, с удивлением понимая, что в голове крутиться фраза «Он мой, сучки!»
— Я тоже опаздываю, — стоит ему надеть пиджак, как он становится безжалостным магнатом Сентом, во всеоружии. — Отис заболел, а Клод забирает партнеров, прилетевших из Дубая, с которыми у меня встреча в восемь часов.
Застегнув босоножки, я достаю телефон, чтобы вызвать такси, когда он останавливает меня, вкладывая что-то в другую руку.
— Вот, — говорит он.
В замешательстве я рассматриваю блестящую кожу и стальной брелок ключа, удивленно глядя на его хитрую ухмылку.
— Что это?
— Твоя машина.
ГЛАВА 16
Что-то одолженное
Проскользнув на водительское сидение блестящего хромированно-черного «BUG 1», ключи от которого мне дал Малкольм, я чувствую себя до неприличия разбалованной. Машина божественно пахнет и потрясающе выглядит, я возбуждаюсь при одной лишь мысли, что буду управлять этим чертовым красавцем.
Глубоко вдохнув, я захлопываю дверь и нажимаю кнопку зажигания.
Мотор раскатисто грохочет, и испугавшись, я нервно смеюсь. Вот черт.
Руль приятно ощущается под пальцами, а сидение обнимает меня, вибрируя от рева мотора. Эта машина не жук, как написано на номерах, она - зверь.
Из нее надо выжимать полную скорость, а я еду в половину разрешенного лимита, ловя по дороге тысячи завистливых взглядов.
Мимо, усмехаясь, проезжает пожилой мужчина, и я рада, что благодаря мне он почувствовал себя круче.