***
На парковке прохладно. Деревья трясутся, раскачиваются, сгибаются под напором холодного чикагского ветра. Город ветров… так его стали называть из-за пустых обещаний политиков столетие назад, хотя многие люди думают, что это связано с ветром.
Пока мы ждем Клода, который должен подогнать машину, к нам подходят поздороваться несколько человек.
— Сент! — восклицает мужчина, на обеих руках которого «висело» по девушке.
— Хиллз, — ровно говорит Сент, берет меня за руку и ведет к своему автомобилю, прежде чем они успевают добраться до нас.
— Почему ты не хочешь, чтобы я с ними познакомилась? — спрашиваю я, когда мы садимся на заднее сиденье.
— Ты слишком хороша для некоторых из моих знакомых, — шепчет он мне на ухо.
Боже, снова эти бабочки в животе. Они не прекращаются. Кажется, что кто-то внутри щекочет, отчего ты можешь разразиться хихиканьем в любой момент без всякой причины (ну, кроме предвкушения, что меня вот-вот зацелуют до смерти). Черные кожаные сиденья холодят ноги. Перегородка между нами и Клодом поднята, поэтому, как только машина отъезжает, Сент берет мое лицо обеими руками и дарит мне легкий, нежный поцелуй.
— Спасибо, что поехала со мной.
— Спасибо, что пригласил... — Прежде чем я успеваю договорить, он начинает целовать меня. И я позволяю ему углубить поцелуй.
Мы превращаемся в единое целое в одно мгновение. Наши движения синхронны. Я чувствую его руки на своем теле, но моя голова где-то в космосе танцует рядом с Юпитером и считает кольца Сатурна. Похоже на кайф. Горячий, обжигающий кайф. Я немного теряю самообладание, забравшись на него, и провожу пальцами по мягким волосам Сента. Его горячий и влажный рот ласкает и целует мою шею.
Я чувствую себя подростком, целуясь с ним на заднем сидение автомобиля. Я не могу дышать. Просто позволяю ему делать то, что он делает, потому что это похоже на рай. Пальцы Малкольма играют с поясом моих шорт, рисуя круги и нежно поглаживая мою кожу. Я снова целую его и начинаю тереться об него. Сент стонет и хватает меня за задницу, притягивая меня ближе одной рукой.
Второй рукой он подбирается ко мне между ног и расстегивает шорты. Мое сердце бьется так громко, что, кажется, это единственное, что я слышу.
— Хочешь, чтобы я остановился?
Он улыбается мне в губы, а затем медленно, лениво начинает выписывать круги на моей шее.
— Ни за что. Поцелуй меня, — умоляю я.
Он проделывает совершенно восхитительный путь обратно к моему рту.
— Я думал об этом весь день. — Он облизывает мои губы и целует меня с еще большей жаждой, чем раньше. Его руки опасно близки к тому, чтобы коснуться моих трусиков, но он продолжает ласкать мой живот.
Он отрывается от моего рта и спускается вниз по моей шее, посасывая, покусывая, пробуя на вкус.
— Господи, я мечтал об этом с тех пор, как увидел тебя в твоей квартире.
Я дышу как сумасшедшая. Я достигла предела, когда малейшее прикосновение к любой чувствительной части тела может довести меня до края.
Поэтому я рада, что его телефон начинает звонить.
— Работа? — спрашиваю я.
Что ж, когда он сбрасывает звонок, я понимаю, что это не по работе.
— Парни названивают. Хотят приехать, отпраздновать. Ти спрашивал, не хочет ли прийти твоя подруга Джина. — Он выжидающе поднимает брови.
Я наклоняюсь, чтобы провести пальцами по своим распухшим губам. Клянусь, Сент только что показал мне женский эквивалент «синих» яиц.
— Ему лучше держать свои лапы подальше от Джины. Но я напишу ей. — Я достаю телефон и отправляю ей сообщение.
Сент тоже тяжело дышит. Его волосы взъерошены.
— Тебе не нравятся Ти и Кармайкл?
— Я этого не говорила.
— Твои друзья тоже меня ненавидят.
— А вот и нет. Они были к тебе несправедливы, потому что не понимали, как себя вести.
Он думает об этом, затем откидывается назад и разводит руки, думая об этом еще немного.
— Окей. Давай поговорим о том, как это влияет на нас.
Я моргаю.
— Если тебе от этого станет легче, я уже поговорил со своими друзьями, Рейчел.
— Что значит «поговорил с ними»?
— Я сказал этим двум болванам, что ты мне нравишься, очень нравишься, и я ожидаю, что они будут уважать мой выбор.
— Я и не знала, что был выбор.