Да.
— Рейчел, что-то случилось? — он изучает меня с головы до ног.
Теперь, находясь здесь, я чувствую себя более, чем уязвимой. Я оделась так, чтобы соблазнить мужчину, этого мужчину. Этого мужчину, от которого у меня все трепещет и сжимается, и колотится сердце.
— Ты один? Я помешала? — я безумно нервничаю. Безумно хочу его коснуться. Поцеловать.
Он смотрит, прищурившись.
— Что случилось?
— Вечером одна из моих соседок по дому умерла, — я обхватываю себя руками, продрогнув до костей. — Она в разводе. Жила с собакой и кошкой, была такой милой. Ну, знаешь, одинокой. Милой и одинокой.
Сент проводит рукой по волосам, жест, выдающий, что он обеспокоен, после чего опускает руку.
— Мне жаль. Иди ко мне.
Боже, я хочу оказаться в его объятиях. Один, два, три, четыре, пять шагов спустя, я оказываюсь в его объятиях, обнимаю его за талию, пока он притягивает меня ближе, прижимая щекой к своей груди, и положив ладонь мне на затылок.
О, боже. Как давно я стала такой? Девчонкой, нуждающейся в том, чтобы парень, о котором она не может перестать думать, нянчился с ней. Все те разы, когда я видела, как Уинн обнимали ее отец, ее парни, я правда желала чего-то такого. Но я и представить не могла, как сильно желала этого, пока не ощутила его руку, утешительно поглаживающую меня вверх и вниз по спине. Недавно он уже обнимал меня так, когда был в моей квартире. Но тогда я была слишком напугана, не наслаждалась этим до нынешнего момента.
Я утыкаюсь носом ему в грудь, он невероятно приятно пахнет.
— Мне жаль, — шепчет он хрипло мне на ухо.
Сент кладет ладони по обе стороны от моего лица и выглядит искренне сочувствующим, в его глазах нежность и напор. И что-то происходит, когда он целует меня в уголок рта. Таким невинным поцелуем. Поцелуем, который говорит «хочу, чтобы тебе стало лучше», «мне жаль», «я рядом». В первый момент мое тело находится в режиме ожидания, а в следующий уже включается на полную мощность, распознав эти восхитительно нежные, легкие, словно перышко, поцелуи, которые только он может мне подарить. Внутри меня все сжимается от нервов, и все исчезает, кроме ощущения колотящегося сердца и пульса, барабанящего в ушах. Это невероятное, потрясающее чувство, когда в один момент все тусклое, а в следующий — яркое и насыщенное. Секунду назад я была напугана, а теперь будто способна на все. Кричать. Прыгать. Поцеловать его.
— Ты все еще хочешь заняться со мной сексом? — шепчу я, схватившись за его футболку.
Сент хмурится.
— Прямо сейчас? Ты, должно быть, шутишь, — бормочет он.
Стиснув зубы, я хватаю стильную замшевую подушку с дивана и бью его по руке, пока он пятится назад.
— Так хочешь или нет? — кричу я.
С непроницаемым выражением лица он подходит к пульту в углу квартиры и вводит какой-то код. После чего набирает на беспроводном телефоне две цифры и шепчет: «Никаких посетителей».
Он вешает трубку и, преисполненный решительности, шагает обратно ко мне.
— Я может и сволочь, Рейчел, но не настолько, чтобы воспользоваться твоей слабостью этим вечером.
— Никакого использования, никакой слабости. Я в порядке, правда.
— Нет, это не так. Взгляни на себя. Взгляни на свое лицо, Рейчел. Если бы только ты видела то, что вижу я, то секс был бы последним, о чем бы ты подумала, — усмехнувшись и тихонько выругавшись, он обнимает меня, поворачивая меня так, чтобы я посмотрела на него. Наши носы соприкасаются, и я задыхаюсь от того, как близко находятся его губы.
— Сент, — шепчу я, ухватившись за его подбородок. — Прошу.
— Скажи, зачем ты сегодня пришла.
— Ты знаешь, зачем.
— Ради секса? — спрашивает он хрипло, поглаживая пальцем мою щеку.
Сглотнув, я прячу лицо у него на груди.