Я подошел к кровати, наклонился. Запах перегара был мощным. Я приложил руку к его шее — пульс бился ровно и сильно. Прислушался — дыхание хриплое, но глубокое. Грудь поднималась и опускалась. Просто… отключился.
«Сколько он вчера выпил, Беатриче?» — спросил я, уже догадываясь.
«П-пять кувшинов, синьор, — всхлипнула она. — Крупных. После каждого… после… он выпивал почти целый кувшин вина… После пятого… рухнул и уснул. А теперь…»
Я вздохнул с таким облегчением, что у меня чуть колени не подкосились. «Пять кувшинов, идиот!»
«Он не умер, Беатриче, — сказал я твердо. — Он просто перепил. Настолько, что его можно хоронить заживо. Он проспит так до вечера, а утром будет молить о смерти от похмелья.»
Девушка всхлипнула еще громче, но теперь уже от облегчения. «Ох, слава Святым! Слава Святым!»
Я достал кошелек. Достал несколько серебряных монет — обычную плату за ночь — и положил ей в дрожащую руку. Потом добавил еще один золотой цехин. И еще один — протянул Катарине. «Для вас обеих. Купите себе лент… что-нибудь красивое. В качестве компенсации за… доставленные неудобства и испуг.»
Беатриче смотрела на монеты, не веря своим глазам. Катарина взяла цехин, ее взгляд на мне был теплым и благодарным. «Спасибо, синьор граф. Вы очень добры.»
«Теперь помогите мне с этим… грузом, — кивнул я на Луи. — Надо его как-то доставить домой, не шокируя весь город.»
Мы с трудом приподняли Луи (он был тяжел, как мешок с песком) и натянули на него штаны. Потом я взвалил его безжизненное тело себе на плечи, как мешок с мукой. Он повис, головой болтая у меня за спиной, продолжая храпеть.
«Прощайте, синьоры, — процедил я, балансируя под весом Луи. — И спасибо еще раз.»
Катарина проводила нас до лестницы. Когда я начал спускаться, оглянулся. Она стояла наверху, в своей простой ночнушке, опершись о косяк. Утренний свет из окна в конце коридора освещал ее силуэт. Она не улыбалась, но в ее глазах, устремленных на меня, был такой теплый, такой глубокий взгляд, полный чего-то невысказанного. Я невольно улыбнулся ей и подмигнул, пытаясь передать: «Все в порядке». Она чуть кивнула в ответ, и тень улыбки тронула ее губы, прежде чем я скрылся из виду, спускаясь под тяжестью спящего друга.
Донести Луи до гондолы было подвигом. Гондольер, видавший виды, лишь хмыкнул и помог завалить бесчувственное тело на дно лодки. Я плюхнулся на сиденье, вытирая пот со лба. Утро в Венеции разворачивалось во всей красе. Солнечные лучи золотили купола Сан-Марко вдали, вода канала отливала перламутром, отражая яркие фасады палаццо. Воздух был свеж, прозрачен, напоен запахом моря и свежевыпеченного хлеба. После духоты «Рыжего Осла», тревоги за Луи и Катарину, это было как глоток живой воды. Я откинулся на спинку, закрыл глаза, впервые за день позволив себе просто дышать и наслаждаться минутой покоя, пока храп Луи создавал своеобразный басовый аккомпанемент к плеску весел.
Дома слуги, сохраняя каменные лица, вынесли Луи из гондолы и понесли в его покои — отмаливать грехи. Я же, чувствуя голод и острую необходимость в ясной голове, направился прямиком в кабинет.
«Марко, — бросил я, входя и сбрасывая плащ. — Сытный завтрак. И кофе. Крепкий. Очень крепкий. И будь готов — работы прибавилось.» Теперь у меня было две срочные задачи: подготовка к субботнему обеду с Брагадином и спасение Катарины. И время текло как песок.
Глава 15: Цена защиты и письма в пустоту
Завтрак был спасительным якорем — яйца, ветчина, теплый хлеб, фрукты и кувшин крепчайшего кофе, за который я мысленно благословил венецианских купцов. Каждый глоток прогонял остатки ночной духоты и утренней суматохи. Марко стоял напротив, его лицо — привычная маска невозмутимости.
«Сядь, Марко, — кивнул я на стул, отодвигая пустую тарелку. — Дело… деликатное.»
Я рассказал ему историю Катарины. Кратко, без лишних эмоций, но не скрывая тяжести ее положения и той ловушки, в которую я, сам того не желая, мог ее загнать своим вниманием. Упомянул пронзительный взгляд Брагадина и его двусмысленную фразу. «Я невольно сделал ее мишенью, Марко. Она и так в аду. Теперь этот ад может стать горячее из-за меня.»
Марко слушал, не перебивая. Когда я закончил, его брови чуть приподнялись — единственный признак удивления. «Два вечера… и только шахматы, синьор?» — произнес он нейтрально, но вопрос висел в воздухе: Зачем?
«Ее ум стоит больше, чем услуги тела, — отрезал я, не вдаваясь в объяснения о совести и образе Елены. — Но это не отменяет проблемы. Как ее вытащить?»
Марко медленно покачал головой. «Выкупить будет сложно. Хозяйка «Рыжего Осла», синьора Бьянка, — акула. Узнав о вашем интересе, она заломит цену, сравнимую с выкупом за принцессу. К тому же, есть долги, кредиторы… Это паутина, синьор. Разрубить быстро не получится.» Он замолчал, обдумывая. «Самый быстрый и надежный вариант сейчас — нанять ее как компаньонку. По сути — содержанку. Временную. Это… распространенная практика здесь среди знати. Вы платите хозяйке за ее «эксклюзивное право» на девушку на определенный срок. Сумма будет высока, но не запредельна. И главное — это немедленная защита. Пока она числится вашей компаньонкой, Брагадин или кто-либо другой не смогут к ней подступиться без вашего разрешения. Это щит, синьор. Временный, но щит.»