— Я не должен был выплескивать все это на тебя, - извинился я.
— Ты шутишь? Я заслужила много худшего, чем это.
Я готов был улыбнуться.
— Ну да.
— Ты не должен был соглашаться, - она ткнула меня в живот.
Я рассмеялся.
— Вот почему я перестал приходить, - признался я. — Когда он ушел, было очень сложно. Я воспринял это не очень хорошо.
— Это понятно.
— Я перестал играть в бейсбол. Не хотел никуда ходить или дружить с кем-то. Я был просто зол на него. По ночам я слышал, как мама плачет в своей комнате. Она думала, что я не слышу. Я до сих пор не сказал ей, что это было не так.
На этот раз, когда она потянулась к моей руке, я не убрал ее.
— Это время, наверное, было ужасным для тебя и твоей мамы. Я бы хотела знать об этом. Знаю, мы были детьми, но я бы все равно попыталась помочь.
Я кивнул. Так бы и было. Я знал это тогда и знаю сейчас.
— Было слишком трудно находиться рядом с тобой. Я был так зол, зол на весь мир. Я злился на тебя, за то, что у тебя есть мама и папа, которые тебя любят. Твой отец замечательный, Кел. Он никогда не отвернется от тебя.
— Итак, ты перестал хотеть тусоваться?
Все как будто встало на свои места.
— Это продолжалось некоторое время, около года. Но моя мама начала беспокоиться. Теперь она плакала не из-за папы, а из-за меня. Я видел это, когда она смотрела на меня. Поэтому я начал больше учиться, получать хорошие оценки. Я встретил своего друга, Райана, в научном лагере, куда ездил почти на все лето, а на следующий год мы были в одном классе.
— Это тот, что с подтяжками? – спросила она.
Я рассмеялся.
— Да. Он думает, что они хороши.
— Я уверена, что он очень хороший, но просто подтяжки не для всех.
— Почему бы тебе не сказать ему это?
Она улыбнулась.
— Может и скажу.
Я улыбнулся. Райан наложит в штаны, если Келли Росс заговорит с ним. Он бы умер, когда узнал, что я сейчас рядом с ней и живу у нее.
— В любом случае, мне правда нравится наука. Понимаешь, она заставляет меня чувствовать себя, как будто я что-то контролирую. Уравнения и элементы. У всего есть причина и логическое объяснение. Понимаешь, для меня это имеет больше смысла, чем все остальное.
Она кивнула.
— Имеет смысл.
— Я не понимал, что ты думала, будто я забил на тебя.
Я чувствовал себя глупо, потому что не видел этого до сегодняшнего дня. Я был так поглощен собой и тем, что происходило дома.
— Теперь я понимаю. Ты наверно думал то же самое в тот день во время ланча.
— У тебя были новые друзья, более крутые. Я думал, что смущаю тебя.
— Может быть, так и было, - прошептала она. — Мне было больно. Я думала, что сделала что-то не так, и это заставило тебя уйти. Поэтому у меня появились новые друзья. Когда в тот день ты подошел, люди засмеялись. Поэтому смеялась и я. Я боялась, что они будут смеяться и надо мной, если я этого не сделаю.
— Мы отдалились друг от друга.
— В разные стороны, - добавила она.
Раздался гром, дождь не ослабевал.
Я протянул к ней руку:
— Что ты скажешь, если мы выберемся отсюда до того, как эта лачуга рухнет?
— В дождь? – Ее глаза округлились.
— В любом случае, не думаю, что в ближайшее время он прекратится, - отметил я.
Казалось, ее это не убедило.
— Ну давай же, будет как раньше, когда мы играли под дождем
Келли вложила свою руку в мою, и позволила мне поднять ее. Несколько секунд мы стояли в темноте, глядя друг другу в глаза.
Она все еще была здесь. Девочка, которая была моим лучшим другом.
Глубоко внутри, она была здесь.
Чем больше все меняется, тем больше все остается прежним.
Смысл этого выражения вдруг стал очевидным. Он был здесь, в глубине глаз Келли.
Обстоятельства изменились, вместе с ними и люди. Все вокруг нас наделено способностью меняться. Но кто мы, наша суть – нет.
Кто мы как люди – на самом примитивном уровне – остается без изменений.
И на самом примитивном уровне Келли тоже была хорошим человеком. Хороший друг. Дочь, любимая родителями. Она боялась темноты.
Она была той, кого я хотел.
Даже тогда, когда мне едва исполнилось семь лет, я знал.
На самом примитивном уровне я знал, что Келли была единственной.
Может быть, именно поэтому я столько лет злился на нее за то, что она изменилась.
И я тоже изменился.
Но мы оба все это время были здесь.
— Ты готова? – спросил я, схватив ручку двери.
— Думаю да.
Я не мог избавиться от ощущения, что мы говорим больше, чем о дожде.
В ту секунду, когда мы вышли, нас тут же намочил ливень. Келли завизжала и закуталась в мою куртку.
Когда мы бежали по траве, моя рука крепче схватила ее, потому что вода сделала кожу скользкой.