– В офисе искали? Мог кто-нибудь на другой стол отнести?
– У каждого есть свой. У нас общая сеть, с любого компьютера можно получить интересующую информацию, – вмешалась Ольга Васильевна из-за своей стойки. Пока мы с Жанной разговаривали, она вернулась в приемную.
– Жанна, а сколько времени нужно Алексею, чтобы добраться до дома?
– Если без пробок, то полчаса, мы за вокзалом живем. Я иногда пешком напрямик столько же трачу, сколько он на машине – в объезд.
– А какие отношения с бывшей женой у вашего начальника? Почему она ему могла звонить? – задала я вопрос погромче, чтобы обе женщины услышали.
– Она иногда к нему приходила. То денег просила, то с ремонтом помочь, то с работой, хотя Сергей Андреевич ежемесячно делал ей переводы, – ответила Жанна на мой вопрос. – Она на него обижена была, ведь бросил с ребенком.
– И женился на молодой и красивой, которая тоже ему дочку родила, а он очень сына хочет… хотел, – опять вмешалась Ольга Васильевна. – А Маша рожать еще одного отказывается.
– И ревнует его ко всем, – с улыбкой вставила Жанна, – она даже положенный отпуск по уходу за ребенком не досидела дома, привезла свою маму нянчиться, чтобы только на работу вернуться.
– А что вы можете сказать о своем муже как о человеке? – спросила я Жанну.
– Алексей очень нежный и заботливый, – ответила Жанна, немного подумав. – Мы давно друг друга знаем, он мне всегда казался старше и мудрее. Мы когда поженились, решили, что детьми обзаводиться пока не будем, и завели щенка. Просто пошли на рынок и выбрали самого пушистого. Он оказался больным, – Жанна подняла глаза к потолку, прогоняя слезы. – Мы несколько месяцев его лечили, пока нам не посоветовали просто усыпить малыша, чтобы не мучился. Алексей тогда нашел врача, который дал нужный препарат, но усыпить не смог, до последнего нянчился с умирающим щенком, даже меня не подпускал, берег.
– Все, дамы! На сегодня достаточно! – торжественно произнесла я. – Завтра у меня появятся вопросы к другим сотрудникам, но и к вам обращаться буду.
Я закрыла блокнот и вышла в приемную.
– Постараюсь связаться с полицией и выяснить точное время смерти.
– Это аванс, – сказала Ольга Васильевна, протягивая конверт. – Мы очень на вас надеемся.
Спустившись на первый этаж, я вышла из лифта и направилась к охране.
– Вы можете ответить на несколько вопросов? – спросила я, вооружаясь блокнотом и карандашом. – Я частный детектив. Думаю, вы знаете, что в одном из офисов погиб человек?
– Нас полиция уже опрашивала, но вчера не наша смена была. Мы работаем сутки через двое, – оживился один из охранников, с интересом разглядывая меня.
– До какого времени вечером можно войти в здание? – задала я первый вопрос.
– С восьми до двадцати и центральный вход открыт, и через магазин пройти можно. Потом магазин закрывается до утра. У нас дверь открыта, а вертушка закрыта. Если кто-то приходит, то связывается с офисом, нам оттуда звонят, называют фамилию гостя. Мы проверяем документы и пропускаем через вертушку, – важно проинформировал меня второй охранник.
– Значит, запись посетителей не ведете?
– Не ведем, – признался первый.
– А если кто в офисе на ночь остался, то вы об этом не знаете, верно?
– Верно. От офисов у сотрудников свои ключи, у нас только дежурный опечатанный комплект лежит от всех помещений, – сообщил охранник и зевнул.
– Спасибо за помощь, – сказала я и улыбнулась при мысли, что могу поехать домой.
Холл был пустым, огромные часы показывали семь вечера. Основная часть сотрудников многочисленных офисов уже разбрелась. Я тоже могу закончить свой рабочий день, но не получится. Просто один офис сменится на другой.
Я уже давно считала свой автомобиль моим передвижным домом-офисом. Удобно усевшись и вытянув ноги, я набрала номер Мельникова.
– Привет, уже соскучилась? – услышала я знакомый голос.
– Привет! Уже! – ласково пропела я. – Сводку по Рамову видел? Мне бы время смерти узнать. А потом, после вскрытия, и причину смерти. Поможешь?
– Долг платежом красен, – услышала я в трубке.
– Интересно! А про время смерти и причину смерти – это платеж или уже долг?
– Это как тебе совесть подскажет!
– Совесть человека может заблуждаться, но сам человек может и не быть бессовестным, – выдала я недавно прочитанный афоризм.
– Это ты сейчас с кем разговариваешь? – подколол Мельников, потом продолжил уже серьезно: – Ладно. Узнаю – позвоню. А район какой? Гагаринский?