— Чем могу помочь? — продолжала улыбаться женщина, и поскольку супруги молчали, предположила, — хотите снять интоксикацию? Мальчику?
— Да. Сколько это будет стоить?
На элегантной стойке стоял компьютер — редкое зрелище, и женщина весело застучала по клавиатуре, чтобы назвать свою цену. После того, как обговорены были деловые вопросы, оказалось, что мальчика на ночь оставить нельзя.
— Он несовершеннолетний, вы же понимаете?
Но Людмила не понимала. Возить Ромку каждый день сюда утром и забирать вечером, значило забросить работу в электричке. Только, если Николай будет возить Ромку сюда один… Но она сама таскать сумки с товаром не сможет. Зато Николай сможет таскать, но объявить, что за товар у него в них и сколько он стоит, он не сможет. Это только так кажется, что зашёл в переполненный вагон, рот открыл и давай чирикать на все лады. Это чертовски трудно. Всякий раз, как на сцену выходить и так по двенадцать вагонов в двадцати электричках на дню. Народ в электричках злой, ершистый, кто-то спит и раздражается, когда громкие голоса продавцов его будят. Кто-то стоит в проходе, так как сидячие места все заняты, а тут продавец идёт в том же тесном проходе с тяжёлыми объемными сумками. Тут и до потасовки недалеко.
Поэтому и речи быть не может о том, чтобы им: Николаю и Людмиле разделиться для похода по электричкам. Один не может нести сумки, а другой не может рекламировать товар. Попросить старших детей возить Ромку в клинику тоже не вариант. Дочь вся в романах и дома появляется редко, а Игорь работает, грузчиком в магазине. Сейчас не такое время, чтобы раскидываться работой. Значит, возить Ромку будут родители, а торговля в электричках подождёт. В конце концов, они могут работать на дневных электричках. В них конечно, много не заработаешь, так как народу ездит днём совсем немного. Это либо студенты либо работники, которые едут с суток либо пенсионеры. У всех трёх категорий денег обычно нет. Самые хлебные электрички — вечерние и утренние, когда в кошельках ещё есть или уже есть монета. Народ по утрам не прочь купить кофе или что-то к чаю, а вечером — перекусить в электричке, если дорога домой длинная.
Женщина за стойкой по лицу Людмилы поняла, что, возможно, клиника теряет пациента, и предложила небольшую скидку. После оформления и подписания целой стопки бумаг со второго этажа спустился доктор, немолодой седой мужчина с удивительно спокойным и добродушным лицом. За ним семенила медсестра, долговязая девица в белом халате и шапочке. Она была в очках и постоянно их поправляла то ли от смущения то ли привычка у нее была такая. Доктор представился Вадимом Борисовичем и предложил осмотреть Ромку в кабинете в присутствии одного из родителей. Николай взял отпрыска за руку и вошёл за доктором в кабинет. Людмила осталась в холле наедине с администратором, которая продолжала работать с бумагами, лихо ставила печати и делала дырки дыроколом, и с долговязой медсестрой. Вдоль стены стояли стулья рядком, как в кинотеатре. Людмила расположилась на одном из них и закрыла глаза. Она услышала скрип сидения рядом с собой. Это была медсестра.