"А наверное, правду говорят, что те книги, которые есть у Мангулова, он наизусть учит, - вдруг подумал Козлов, - похоже на него".
- ...Понятное дело, - продолжал метеоролог, - раньше я как-то на них не обращал внимания. Ну, а если поручено, значит, нужно. Лето как раз хорошее выдалось, начал вставать пораньше, когда солнышко ещё не взошло. Ну и вечером на рыбалке тоже поглядываю вверх... Тут у меня неплохое место есть, на скале, при желании обсерваторию соорудить можно - далеко видать. Дней двадцать хожу я туда, - смотрю. И заметил-таки: переливаются эти облака у самого горизонта. Красивые... Отбил сообщение, а тине благодарность объявляют: мол, первым заметил. Доброе слово поддерживает, вот и стал я пропадать в "обсерватории", ещё не раз видел. Однако уж не благодарят, привыкли, наверное... А ты знаешь про эти облака?
- Нет.
- Напрасно. Интересное это дело. Я зимой подучился немного, потом ребятишек своих настроил - тоже смотрят. Они ведь летом тут живут. Нечего целый день на речке торчать да в тайге, пусть и науке послужат... А о серебристых облаках совсем недавно узнали...
Козлов повернулся к окну, взглянул на машину. Лопасти вращались. Действительно, все жена Мангулова может...
- ...Был такой астроном Витольд Цераский. Лет семьдесят назад, в конце прошлого века. Увидел он однажды у горизонта необычные облака. Астрономам хорошая погода нужна, вот и смотрят они на небо повнимательней, чем другие. И видит этот самый Цераский облака, о которых никто не знает. А работал он на Красной Пресне. Ты в Москве бывал?
- Учился.
- Мне не довелось, хотя, бывает, оттуда даже радиограммы передают: мол, посмотри на то или опиши поподробнее полярное сияние... Так вот, Цераский даже в Москве увидел облака, на самом же деле их только в наших краях заметить можно. Повезло ему... К чему я все это тебе говорю? Случилось мне в прошлом месяце увидеть большое серебристое облако, представляешь себе?
- Ну и что такого? - Козлов не удивился.
- В том-то и дело, - торжествующе сказал Мангулов. - Их все видят летом, а я зимой. Впервые - зимой. Чувствуешь?
Может, большое открытие в науке получится.
- Сообщил? - заинтересовался Козлов. Ему хотелось, чтобы этот странный, но очень милый человек действительно сделал открытие. Даже сон немного сняло.
- Они отвечают: не может такого быть! - Мангулов встал из-за стола, подошел к окну. - Как не может быть, когда я это облако несколько раз видел, и из этого окна тоже. Ты-то веришь мне?
- Конечно.
- А может, ты до вечера останешься? - с надеждой спросил Мангулов. Вместе посмотрим... если оно опять появится.
- Сегодня не могу.
- Я понимаю... - Мангулов огорчился, хотя знал, что скоро Козлову вылетать. - Поговори с этими, что в тайге. Может, кто из них у меня заночует.
- Обязательно. Сам привезу, - пообещал Козлов, - если, конечно, смогу забрать их.
- Я могу дойти, - предложил Мангулов, - здесь верст двадцать, не больше. Снег глубокий, но добраться можно. Бывало и не такое... А меня не прихватишь? В крайнем случае в поселке оставишь, там у меня дела всегда есть.
Козлов, ещё несколько минут назад решивший про себя не братй Мангулова ("Тот будет обязательно проситься, наверное, и разговор об облаках затеял для этого"), вдруг согласился.
- Подведешь ты меня, но начальство далеко... - сказал Козлов.
Мангулов не ожидал, что летчик сдастся так быстро, и даже растерялся.
- Можно объяснить производственной необходимостью, - серьезно сказал он. В моем районе падает ракета, должен же я поглядеть на нее.
- Какая ракета? - не понял Козлов.
- Обыкновенная. - Мангулов озорно подмигнул. - Думаете, от Мангулова можно скрыть?
Козлов теперь понял, почему так много радиограмм пришло в Туру за минувшие сутки.
Метрах в двухстах от "шарика" торчал бугорок, словно специально созданный для посадочной площадки вертолета.
Потребовалось каких-нибудь два часа, чтобы спилить и убрать десяток деревьев, и Палло передал радиограмму, что готов принять Козлова.
Теперь можно было заняться "шариком".
Когда вся группа собралась у контейнера, Палло, пытаясь перебороть свое любопытство и нетерпение, сказал:
- Торопиться некуда. Будем действовать так, словно ничего не произошло.
Он понимал нелепость сказанного, но привычка четко соблюдать инструкцию а именно в ней было определено не приступать к эвакуации "пассажиров", пока не придет вертолет, - все-таки победила, хотя Палло прекрасно понимал, что происходящее не укладывается ни в какие инструкции.
- Очень холодно, - добавил он, оправдываясь. - Она может замерзнуть.
- Неужто ты веришь? - удивился Симонов, тот самый Гриша Симонов, с которым Палло работал уже три года и с которым разыскивал "головки" ракет на Камчатке и спускаемые аппараты кораблей-спутников.
- Я безнадежный оптимист, - улыбнулся Палло, - но меня Эс-Пэ предупредил, чтобы там, - он кивнул в сторону "шарика", - все было сохранено по возможности так, как есть.
Короче, приказ таков: посадочная площадка. Ясно?
Конечно же, Палло не верил в чудо. Еще там, в расчетном районе посадки, где они ждали этот контейнер, стало ясно:
нерасчетная траектория спуска подразумевает гибель и собачки, и всей "начинки" аппарата. Баллистики быстро подсчитали: перегрузки плюс гигантская температура. "Шарик" должен рассыпаться и сгореть. То, что он, обуглившийся, весь в сплетении проводов, лежит сейчас перед ними на снегу, - это действительно чудо. Оболочка все-таки выдержала, и Палло воспринимал находку "шарика" как подарок. Прежде всего коллективу Королева. Ведь прошло хоть и не запланированное, но чрезвычайно важное испытание. Ну, а биологи и медики? Они тоже кое-что получат, если, конечно, что-то сохранилось внутри...
Вертолет завис над ними неожиданно быстро. Всего несколько минут назад Палло передал радиограмму, а над лесом уже слышался рокот мотора.
Летчик сделал два круга над ними, присматриваясь к площадке, а затем уверенно посадил машину.
Из вертолета первым вывалился кряжистый мужичок в оленьей шубе, подмигнул Палло и, ничего не сказав, вонзился в снег. Отчаянно работая руками, он напрямик поплыл к "шарику", хотя чуть в стороне уже пролегла тропа, протоптанная группой. Возможно, он не заметил её, так как она уходила к палатке, а оттуда тянулась к "шарику". Впрочем, Мангулов скоро сориентировался и, прежде чем Палло успел остановить его, уже добрался до контейнера.
- Он только посмотрит, - услышал Палло, - это наш метеоролог.
Арвид Владимирович недовольно взглянул на летчика.
- Туристов возите? - крикнул он.
Летчик сделал вид, что не услышал.
Палло забрался в кабину.
- Сможете взять его? - Палло показал на аппарат. Он решил не обострять отношений с летчиком.
- Сколько весит? - Козлову не понравился этот человек, который вел себя так, словно и вертолет и эта тайга принадлежат ему.
- Чуть больше двух тонн.
В голосе Палло звучали требовательные нотки, и это вызвало новую волну неприязни, хотя Козлов чувствовал, что оснований для неё нет. Но бывает так: не понравится человек с первого взгляда - и потом уж не пересилить себя.
- Во-первых, просеку прорубать надо, иначе не возьмешь, - сказал Козлов. Ну а во-вторых, у нас ограничение - до тонны. Да я уже передавал вам...