— Мы знали о девушке, которую он изнасиловал. Сколь ужасно это ни было, считалось, что он сделал это спьяну, не понимая, что творит. Никто не мог себе даже представить, что он когда-нибудь будет способен ударить женщину, что он бьет свою жену… Ведь тебе наплевать, простит он тебя или нет, правда? — Майк с сочувствием смотрел на ее изможденное лицо, а затем взгляд его прояснился, и он с облегчением сказал: — Ты боишься, что он обидит тебя, узнав, что ты с кем-то поделилась своим горем?
Дана кивнула и встревоженно сказала:
— Пообещай, что ты никому ничего не скажешь.
— Нет, я не буду тебе ничего обещать, — возразил Майк, обнял ее за плечи и притянул к себе, чтобы лучше разглядеть выражение ее лица. — Но обещаю не делать ничего, что подвергло бы тебя риску. — Он ободряюще похлопал ее по спине. — Ты не должна возвращаться домой, там небезопасно. Что, если как-нибудь ночью он потеряет контроль над собой? Не надо рисковать.
— Мне некуда идти. — Дана уткнулась в его свитер, и ее почти не было слышно. — Как мне его бросить? — Взгляд ее был серьезен. — Я не могу вернуться в Нью-Йорк — бабушка больна. Я не могу поехать в Голливуд — Джосс на съемках. Больше мне некуда идти.
— Ну… — он, заколебавшись, оглядел комнату. — Ты можешь остаться здесь на некоторое время. — Оба засмеялись, когда дождь полил еще сильнее и несколько капель просочились с потолка им на головы. — Оставайся со мной. В Детройте.
— Это невозможно. Спасибо за предложение. — Дана отошла к камину, огонь в котором угас. Потерла руки и посмотрела на смолистое полено. — Но я и не могу больше ждать, а что делать, не знаю. Хотела справиться сама, но теперь поняла, что не смогу. Мне нужно уезжать отсюда куда-нибудь, неважно куда.
Майк подошел к двери и распахнул ее. Со стороны озера налетел свежий ветерок. Над водой кружилась стая гусей, улетавших на юг. Дана подняла одеяло, которое упало на пол, когда она встала, аккуратно свернула его и положила на край дивана. Майк закрыл дверь спиной и обратился к Дане.
— Он не заслуживает тебя, — глухо сказал он. — Как ты могла за него выйти?
— Мне было всего восемнадцать, когда мы встретились, он был красивым, и я была очарована. — Дана пожала плечами и повысила голос. — Я была такой идиоткой, совсем не догадывалась о разнице между страстью и любовью.
— Ты была слишком молода. — Майк подошел и нежно убрал волосы с ее лба. — Ты и сейчас молодая.
— Я больше этого не чувствую, — с тоской сказала Дана.
— Позволь, я помогу тебе? Тебе нужно уходить оттуда, нельзя жить с таким уродом. — Майк обнял ее за плечи и нежно прижал к себе. Она положила голову ему на плечо. Ей было спокойно и удобно рядом с ним, впервые за долгие месяцы она почувствовала себя в безопасности. — Поедем вместе, ты можешь остаться в моей квартире в городе, пока решим, что делать дальше, — он прижался щекой к ее волосам и задумчиво сказал: — У меня полно свободного места, и ты будешь в безопасности. Я о тебе позабочусь.
— Не могу, Майк. Надо вернуться к Маршаллу и все сказать ему, нельзя просто так уходить, — она улыбнулась, благодарная Майку за доброту. Было бы слишком просто переложить свои проблемы на кого-то другого. — Я не хочу, чтобы ты влип в эту историю.
— Я уже влип, разве не видишь? — Он снова прижал ее к себе.
Заходящее солнце наконец пробилось сквозь тучи и вовсю светило в маленькое окошко. Дане не хотелось покидать убежище, которое обрела в этом доме, но пора уходить. Если кто-нибудь узнает, что они с Майком были вдвоем, весь Гросс Пойнт будет считать, что у них роман. Дана вздрогнула, представив, как разъярится ревнивый Маршалл. Может, он не всегда хотел свою жену, но никогда не позволил бы никому дотронуться до нее. Подумав о пьяном, храпящем, грубом муже, она отпрянула от Майка.
— Пожалуйста, Майк, отвези меня обратно, — почти умоляла она.
— Что ты собираешься делать? С тобой все будет в порядке? Можно, и буду присутствовать во время твоего разговора с Маршаллом? При мне он не посмеет тебя и пальцем тронуть. — Майк беспокойно смотрел на Дану. — Ты сейчас не сможешь противостоять ему. А если он будет пьян?
— Не будет, сейчас слишком рано, — солгала Дана. Она понятия не имела, где ее муж и в каком состоянии он вернется домой, но надеялась, что сможет уговорить, чтобы он отпустил ее. Может, мысль о скандале, который вызовет уход жены, заставит его бросить пить навсегда? Может, еще осталась слабая надежда начать все сначала? Если такая возможность есть, если Маршалл пообещает принять ее помощь, подумала устало Дана, она попытается сохранить свой брак, несмотря ни на что. Может, где-то в его огрубевшей душе остались те черты, которые она любила и сможет полюбить еще раз?