— Я не…
— Тогда какого черта ты обедала с Гэвином?
— Он попросил меня подъехать. Я не могла отказать ему.
— И, наверное, ты не могла отказаться и от того, чтобы провести полдня с Майком Пауэрсом? — Он усмехнулся, и у Даны опять мелькнуло нехорошее предчувствие. Она вспомнила слова Гэвина, что Детройт — маленький город, и поняла, как глупо было уехать из клуба вместе с Майком. Она должна была понять, что невозможно ускользнуть от всевидящих глаз обедавших на террасе.
— Маршалл. — Дана едва сдерживала дрожь в голосе. — Это не имеет отношения ни к Гэвину, ни к Майку. Это наше с тобой дело, наш брак. Мы оба несчастны.
— Говори за себя, дорогая, — фыркнул Маршалл. — У меня есть все, что я хочу.
— Я не могу так больше жить.
— Чушь! Тебе нравится быть миссис Маршалл Фоулер, и ты это знаешь.
— Больше нет. — Дана понизила голос и отвернулась, чтобы он не мог увидеть отвращения на ее лице. Она снова скрестила руки, все еще сохраняя надежду, что сможет высказать ему все, что считает нужным, без скандала и не выдав своего страха. — Мне надоело, что ты пьешь, и я требую прекратить свой роман с Бетти.
— Ты рассказала Гэвину о Бетти? — Его голос стал хриплым, он поднялся, подошел к креслу жены и подозрительно посмотрел на нее. Улыбка исчезла с лица, осталась злость.
— Нет. Он просто говорил со мной о том, что ты пьешь.
— С чего бы это ему говорить с тобой об этом? — потребовал ответа Маршалл. — Да что ты обо мне знаешь?
Не впервой Дана печально подумала, не была ли ее наивность причиной того, что Маршалл женился на ней. Может, он рассчитывал, что раз она молода и наивна, то не будет вмешиваться в его жизнь? Возможно, он думал, что она будет закрывать глаза на его пьянство, кошмарные сцены, постоянные перемены настроения; возможно, ему казалось, что она будет счастлива стать такой же, как Бетти Эббот, спать со всеми подряд в их компании, чтобы было кому продолжать род, при условии, если у них будет хороший дом и много денег. Отмахиваясь от этой кошмарной картины, Дана тяжело вздохнула и сказала почти умоляющим голосом:
— Он волнуется за тебя. Ты же ему небезразличен.
— Бред. Он ненавидит меня. Он хочет выкинуть меня из семейного бизнеса, и я это знаю, — самодовольно ухмыльнулся Маршалл. — Но я слишком умен для старого ублюдка. Я буду президентом фирмы еще до того, как он соизволит согласиться на это.
— Не будешь, если не перестанешь пить, — спокойно сказала Дана.
— О чем, черт возьми, ты там болтаешь?
— Он сказал, что не передаст фирму, пока ты не остепенишься. Он считает, что нам надо завести ребенка. — Дана устало откинулась в кресло, положив голову на высокую спинку. Теперь она сказала все, и если муж не прислушается к предупреждению дяди, то будет виноват сам. Закрыв глаза, Дана стала ждать его реакцию, которая, впрочем, не замедлила сказаться.
— Ты, тупая сучка!
Дана тревожно смотрела на мужа и вдруг поняла, что он собирается свалить на нее вину за свое поведение, которое вызвало неудовольствие дяди. Он был ослеплен яростью, и в глазах была ненависть. Дана забилась поглубже в кресло, пожалев, что рассказала мужу о предупреждении Гэвина. Она обвела глазами комнату, ища, где бы укрыться от разъяренного Маршалла, но он отрезал все пути к отступлению. Оставалось хотя бы не выдать своего страха.
— Пожалуйста, — испуганно прошептала она.
— Пожалуйста, черт побери! Кто дал тебе право обсуждать мое поведение с кем-нибудь, мисс ханжа? Кто дал тебе право решать, много ли я пью?
— Маршалл, пожалуйста, не злись. Это Гэвин меня позвал. Я бы никогда не стала говорить о тебе и о том, что здесь происходит. — Голос был таким тихим, что она почти не слышала себя сама, лишь тяжелое дыхание мужа. Опустив голову, он снова пошел к бару. Дана моментально соскочила с кресла и метнулась к двери, чтобы убежать в спальню, где можно было укрыться.
— Куда, черт возьми, ты направилась?
— Мне надо уйти. — Дана повернулась спиной к Маршаллу, отметив, что сказала-таки слова, которые долго не могла произнести. Она не была уверена, что хватит мужества сказать это вслух, прямо в лицо Маршаллу. Ссутулившись, она повернулась и решительно посмотрела на мужа.